Весь этот мир – как на ладони.
На той, что держит целый мир
И сквозь разреженный эфир
Несет его. Вот-вот уронит.

И обязательно уронит,
Как прежде, рассыпая смерть
Крысиным ядом по земле,
Когда она купалась в стоне,

Когда костры вздыбались в небо,
Черней смолы от мертвых тел,
Когда, забывши о кресте,
Грехом питались, словно хлебом,

Когда в глазах, устах народа.
Он стал привычкою пустой.
Вот так и мы одной ногой
Уже в гробу. Очнется ль кто-то?