* * *
Все люди - гора из песчинок,
так мудрость издревле гласит.
Костюмчик, да пара ботинок,
я в церкви, душа моросит.
Рук грешных врата золотые,
ты веришь ли, поп, не юли,
скорбят ли с иконок святые
о грешной песчинке Земли?
* * *
Все растет как растет, вот и ягод полно,
только яблоки ветки не мают,
на бесплодное древо взглянул агроном,
говорит, что оно отдыхает.

И в сюжеты пролез неказистый герой:
олигарх, депутат из дебилов.
Наливное ни разу осенней порой
мою голову не осенило.
* * *
Много доводов за притяженье,
много доводов липнуть к Земле,
предпочел я у дома круженье,
надо к небу - стою на скале.
Вот и плавки, мои причандалы,
по сравненью с ракетой просты.
Я люблю Петербурга каналы,
а на Марсе каналы пусты.
* * *
Сын хороший, а, может, плохой,
спит на даче, укрылся дохой.
Мама будто жива, вот дела,
и во сне на работу ушла.
И он маленький плачет один,
зубы скалит доха-крокодил.
Вот проснулся, стал нервно курить.
На могилку пора бы сходить.
* * *
Живу, давненько не обласканный,
глотаю курсами женьшень,
но девки не стреляют глазками
в седую, мятую мишень.
Налей мне, ласковая ласточка,
но знай, не пил бы по утрам,
когда давали бы по карточкам
кусочек счастья в двести грамм.
* * *
Он срезал рьяно гриб большой,
аж, вот такой, да, вот такой,
а вдруг да вырастет другой,
еще какой, еще какой!
Но нет, приплода не видать,
не первый год, который год.
Природа склонна отдыхать.
Девяностые. Переворот.
* * *
Холмики то в холе, то в разрухе,
там цветы, а здесь прогнивший крест.
Ясно без статистики, старухи -
мастера дизайна здешних мест.

Там не навещают - век не длинный,
кто-то позабыл, хотя и жив.
Но всегда приходят по-малину,
по-бутылки, местные бомжи.
* * *
Когда ни кусочка в кормушке
и чай без заварки пустой,
и холод в квартирной избушке,
не плачу - я все-тки живой.

Настрою на творчество "грабли",
стихом от нужды отвлекусь,
и, если придется, прославлю
родную, голодную Русь.
* * *
И век ли на то виноватый,
иль просто нехватка деньжат -
не пишут мне письма ребята
и нету вестей от девчат.

Не пишет никто мне ни строчки,
пожалуй, лет тридцать уже.

А я на виду - в теремочке,
вон там, на втором этаже!
* * *
-Скажите мне, добрые люди,-
спрошу я, так лет через сто:
-Все также ли в реченьках удят,
и что подаете на стол?
И есть ли зверушки и птицы,
и жив ли, с прогрессом, поэт???

Я мог бы с Небес дозвониться,
да сотовой связи там нет!