Я надеваю черное.
Черные джинсы. Черную майку. Черную полуулыбку. Черные волосы прячу в сеточку черных мыслей. Черное носить тяжело. Должно быть, потому, что оно насквозь пропитано фотонами света. Я даю ему поглотить себя: ноги целиком, а руки – до локтя, оставляя нетронутыми предплечья.
Черному непривычно сразу так много тела. Оно давится и пытается выплюнуть меня назад. Но его жадность и моя податливость убеждают. Змеей раздвигая челюсти и ребра, черное проталкивает меня поглубже и замирает в неподвижности. Оно эластично.
Руки… светлые на черном руки, которые можно сложить на груди в закрытую надменную позу. Пусть все знают, когда нельзя подходить.
Руки… которыми можно обхватить себя за черные плечи. Это тоже объятья. Лучше, чем никаких.
Руки... свободные для того, чтобы кто-нибудь мог ухватить меня за кисть и выдернуть из утробы.