Здравствуй, Надежда, я жив и здоров. Привет тебе шлёт весь кабацкий Ростов! Как там Черкассы? Я помню о них. Пишу не письмо, а лирический стих. Про лес ваш сосновый и Днепр, и дорогу, Про город, а в общем, про всё понемногу. Ты помнишь, Надежда, я был поражён, Я в лес приднепровский навеки влюблён! Хоть видел подобный когда-то в загранке… Ты что-то не пишешь, моя черкашанка? Забыла, наверно? Я этого ждал, Но знай: ничего я тебе не соврал. Не понял я жизнь и себя не пойму, Ты только об этом – молчок! Никому... Сдружился с поллитрой, и этим – живой! То сердца потухшего мёртвый запой... А чуть протрезвеешь – всё то же опять: Работать, питаться, да изредка спать. В душе червь сомненья, наверно, живёт… Качусь я назад, а хотелось вперёд. Хотелось бы ближнему руку подать, Но глянешь, и тянет в лицо наплевать! Я поздно родился, – таков мой удел. Как мир этот глупый уже надоел! И страшно, а прав ли? К чему же иду? На что я надеюсь? Чего же я жду? Как жить без опоры, без веры в себя? Любил я, не скрою… Любил, не любя! Проклятый кроссворд... Кто его разгадает: При жизни душа отчего умирает? Но верь, черкашанка, так скоро не сдамся! Как всё надоест, может, к вам и подамся. Как тошно бродить среди мёртвых теней... Ну что ж, брат, – в стаканы полнее налей! И пью я, Надежда, от скуки смердящей, Как хочется жизни, пойми, настоящей. В Черкассы поехал я, – воздух иной!.. Но вот не пошла ты, чудачка, за мной. Ну что ж, я удары страшнее терпел, Поверь, перед смертью и то не робел! Плюю на неё и на жизнь, всё одно Она от рождения – только кино. Все люди играют паршивые роли... Как хочется света побольше и воли! Я жизнь подгоняю. Ревёт самолёт... Лечу я назад, а хотелось вперёд! Но пусть, и в паденье есть сила огня, Надежда, пойми хоть по письмам меня. Я верю, что люди всё ж есть на планете, И жизнь мне всё кажется в розовом свете!
1981 – 2011
|