ГАЛФИС
1. «Не буду долго объяснять, - Сказал устало мне Белаш - В Казань езжай, деньков на пять, На этот ихний «Нефтемаш».
Разбейся в кровь, умри хоть там, Отдавши душу злому бесу, Но докажи, что срочно нам Нужна оснастка, до зарезу.
Уходит время, дни бегут, А план «горит», в который раз. Министр в Москве, а мы – вот тут. И вся ответственность на нас».
Белаш спокоен, деловит И лишь усталость выдает, Что он вторую ночь не спит, Гоняя к вышкам вертолет.
Он десять лет средь этих мест, Хоть коренной сам белорус, И год назад возглавил трест, Взвалив на плечи тяжкий груз.
А я – снабженец, и притом Не рядовой – на мне отдел. И ныне я виновен в том, Что срыв оснастки проглядел.
2. И по утру, поднявшись в рань, Покинув дом пустой, Подался в дальнюю Казань Я за оснасткой той.
Я об стол бил там кулаком, Врываясь, бурей в кабинет, Звонил в «Миннефть», в обком, Срывая все преграды «Нет!»
Я уложился в данный срок И, как бывало то не раз, Сумел нахрапом, под шумок Достать кой что и про запас.
Дела закончив, вечерком, Пред тем в Тюмень как улететь, Решил Казань я, хоть мельком, Но напоследок посмотреть.
3. И всё случилось у Кремля, Где в камне встал Джалиль Муса – Рванула из-под ног моих земля, Качнули звёзды небеса.
Душа застыла на весу, Когда с любовью я своей Глаза в глаза, лицом к лицу Столкнулся там у фонарей.
Хоть долгих тридцать лет разлук Лежало пропастью меж нами, Её узнал… И пламя мук Плеснуло в сердце вновь волнами.
И голова пошла вся кругом. И мысли вихрем, словно снег. Стоим мы с ней друг перед другом, Замедлив жизни своей бег.
Как годы нас перемололи, То - вознося, то – камнем вниз, Но видно всё ж досталось боле Моей возлюбленной Галфис:
На лбу морщины, словно плугом Прошёлся кто-то глубоко, Шрам небольшой под левым ухом, Лицо бело, как молоко,
Глаза за слёзной пеленою, Струится волос по плечу Из-под платка седой волною… Молчит она и я – молчу…
4. Давным-давно всё это было, Но память до сих пор хранит: Как я любил, она любила, И как сердца рвались в зенит.
Мне жить бы с ней да петь бы песни, Но встала против её мать: «Татарке с русским, хоть ты тресни, Семьи единой не создать.
Нельзя идти за иноверца – Аллах накажет, а родня Тебя вон выбросит из сердца И отвернётся от меня.
Будь жив отец, сказал бы он Слова такие же точь в точь, Ведь православный твой Антон, Ты ж – мусульманка, дочь!»
И мне сказала очень строго, Переходя порой на визг: «Забудь дорогу до порога! Забудь красавицу Галфис!»
5. А в ноябре, когда дохнула Зима морозным ветерком, Пришли сваты от Атаула К моей любимой вечерком.
И дело к свадьбе побежало, Что вспять его не повернуть. Моё ж сердечко болью сжало, Тоской наполнило всю грудь.
И я страдал, не спал ночами, А если спал, то и во сне Желал предстать перед очами Галфис своей наедине.
И как-то раз порой ночною Я постучал в окошко к ней – Прошу, мол, выйди и со мною Побудь чуток, меня согрей.
Она пришла и встреча эта, Столь коротка – всего на час, Хоть песнь любви и не допета, Была последнею для нас.
Но мы не ведали, не знали. И с ней пошли на уговор: Бежать вдвоем в глухие дали, Укрыться средь Кавказских гор.
6. За день до свадьбы к дому милой Своих направил я коней И там, укрывши их за ивой, Прокрался тихо до сеней.
«Галфис, - позвал я осторожно, Готово всё, так поспеши…» И вдруг в ответ: «Какого рожна! Хватай его! Валяй! Вяжи!»
И не успел моргнуть я глазом, Собрать все силы свои в ком, Как по затылку резко тазом, А в зубы – крепким кулаком.
И кто-то с крёхтом мне на спину, Желая удаль показать, Вмиг опустил свою дубину И руки бросился вязать.
И навалились злобной кучей, Зажать пытаяся в углу, И об пол лбом, что иглы тучей Вдруг заворочались в мозгу.
Но, как разбуженный в берлоге Встаёт зимою лютый зверь, Сумел подняться я на ноги, С размаху вышиб кем-то дверь.
И вправо-влево отбиваясь От надвигающих теней, Рванул с крылечка, кувыркаясь, Через сугробы до саней.
Роняя кровь с разбитых губ, Я, добежав, упал в солому, И, бросив кнут коням на круп, Погнал их прочь скорей от дому.
А вслед пальнули из ружья. Затем ещё, ещё, ещё… «Ушёл…» - подумал, было, я, Как пуля вдарила в плечо.
Рука повисла, словно плеть, И боль пронзила до мозгов – «Ну, вот и всё, мне умереть Знать суждено среди снегов…»
Но кони резво шли вперёд Через пролесок и овраг, То рысь, держа, а то – намёт, Не сбив ни разу ход на шаг.
И в эту ночь, хвала в том Богу, Пурга вскружила над землей И всю заснежила дорогу, Меня укрыла пеленой.
В снегах затихла за спиною Орда беснующих татар, А я, пронзённый пулей злою, Скользнул в беспамятство и в жар…
7. И вот Казань, холодный вечер. И вместе, рядом мы стоим. А позади, сгорев, как свечи, И тридцать лет и тридцать зим.
Нужны ль слова в минуты эти? И память надо ль ворошить? Года прошли и нам на свете Судьбу по новой не решить.
И хоть волнуется в надежде Сердечко в трепетной груди, Всё будет так, как было прежде – Второй раз в реку не войти…
8. По облакам подобьем птицы, На облака бросая тень, Мчит самолёт в рассвет, в зарницы, Несёт меня назад в Тюмень.
Лечу назад, а сердце рвётся С небес скатиться прямо вниз Ведь там навеки остаётся Моя любовь, моя Галфис…
|