Как замерзающий к костру,
как верующий в Мекку,
так я к собратьям по перу
иду в библиотеку.
К ним: попривыкшим к тишине,
похвалам, кривотолкам,
к различным по величине,
к расставленным по полкам.
Душа моя не издаёт
ни шороха, ни вздоха.
И как быть ей? - ведь здесь живёт
прошедшая эпоха.
Не истребить из сердца грусть -
ликую и стенаю!
Одних я знаю наизусть,
других совсем не знаю.
Сумеешь если, с ними встань,
к их причастись баптизму,
но перед тем, отдавши дань
индивидуализму.
Они: в потёртых сюртуках,
папахах, эполетах,
кто на храпящих рысаках,
а кто пешком, в штиблетах,
к тебе приблизиться хотят.
Сотри времён границы,
коснись их и заговорят
историей страницы.
Слипаясь или расходясь,
пролистываясь кучно,
с тобой налаживают связь
они собственноручно.
Да будет щепкою в костре,
продлив его горение
на поэтической заре
твоё стихотворение.