Я и Вадим всегда сидим
С пивком рядком и с воблой.
И на скамейке не кильдим,
А просто здесь удобно.

У нас привычка – не встревать,
Когда полощут чью-то мать.
Мы завершим – и на кровать,
На подгазетную полать.
И можно спать.

Она стояла среди луж
В накидочке Одетты.
И непонятно, был ли муж
Настолько груб и неуклюж?
А мы были одеты.

И я шепнул тихонько: «Вадь!
Ты посмотри на эту гладь,
В которой туфельки стоять».
А он чуток повыше – глядь.
И стал вставать.

Ядрена мать, ты взглядом гладь!
Тебе здесь, Вадь, не сапоги!
Здесь слова вставить не моги,
Хотя пошли уже круги
Нас накрывать.