Алексею Ломакину.

Художники, как оркестранты,
Но вместо нот, у них мольберты.
Все – нераскрытые таланты,
Бессмертные, пока что смертны.
Они ещё прележно учатся:
Играют с линией и светом.
А в кресле бархатном натурщица,
Как и положено, раздетая.
Её всё клонет в сон, ей хочется
Встать, и зевая, потянуться,
Но надо всё ж сосредоточится,
И вдруг Венерой обернуться,
Или Психеей… Выше голову!
Она – источник вдохновения!
И видят в ней не бабу голую,
А, может быть, венец творения!