Откинув прочь дворцовые завесы, Откланявшись анфасам милых дам, Петра творенья, черненький повеса, Летел на дрожках полуночных вамп,
В объятия блаженные Эльвины. Там в сумраке потушенных свечей, Звучали страсти, милостью томимы, Когда мелодии, застывшие на ней,
Проделав путь от доброго истока, До, завершающей любовь, строки, Бродили кровь, до рокового срока, Где секунданты правили курки.
И в завершающей безумие молитве, Простив, нестоящий его, жестокий мир, Пиит затачивал глагол к последней битве, Благословив волну Гвадалквивир.
В тени ж кустов, тревожа хлопья снега, Кровавый предвкушая в свете пир, Украв с груди его наследье оберега, Торжествовали черти и вампир.
А он в любви, кровавыми устами Хватая белое покрытие земли, Провидел образы крылатые Татьяны, И руки драгоценной Натали.
|