Из ладоней моих пригубил родниковой воды и сказал: “Подарю тебе… полное небо стрижей!” Восходила заря, словно вдох, в золотом неглиже, под деревьями остро звериные пахли следы.
Он еще говорил… Называл имена, города. С каждым часом бледнел и упрямо закусывал губы… На опушке далекой стучали весь день лесорубы, и в ладонях моих родниковая стыла вода.
А когда вечерело и ветер утих – он ушел. И, обещаны, в небе спирали чертили стрижи… Отдыхай, ненаглядный, в траве изумрудной лежи. Отдыхай, синеглазый, нездешнею синей душой.
|