Вновь убегая от тоски и голода,
И лихо встав на собственной меже,
Простите мне подранков чувства холода,
Я приготовился к неистовой жаре.

Неужто вам, испытанным страданием,
Неведомо присутствие огня?
Или накушавшись одним плотским желанием,
Вы больше не коснетесь до меня?

Напрасны будут звуки причитания,
Вы знали все, но делали не так,
Как учит глас и ветхое писание.
Продавши душу за серебренный пятак,

Вы в огороде старого горшечника,
Глядя на вишню, где висел забытый труп,
Запомните дела от века грешные,
И недоделанный, пиитов славных, труд.