"Красный, мягкими складками льющийся хитон; красные, с отблесками меди, волосы; большое тело, ступающее мягко и легко. Она обвела комнату глазами, похожими на блюдца из синего фаянса, и остановила их на Есенине. Маленький, нежный рот ему улыбнулся. Изадора легла на диван, а Есенин у ее ног. Она окунула руку в его кудри и сказала: "Золотая голова!" Было неожиданно, что она, знающая не больше десятка русских слов, знала именно эти два. Потом поцеловала его в губы. И вторично ее рот, маленький и красный, как ранка от пули, приятно изломал русские буквы: "Ангел!" Поцеловала еще раз и сказала: "Тшорт!" В четвертом часу утра Изадора Дункан и Есенин уехали..."
*** Был красный в мягких складочках её хитон, И медь волос светилась яркой свечкой, Она вошла божественной в салон, а он Глаз не сводил с неё, молчал овечкой.
Окинула всех взором синих блюдец-глаз, На нем запнулась, ротик улыбнулся, Гетерой на диван легла Дункан и, враз, Сергей котёнком лёг к ногам, пригнулся.
Она ласкала кудри золотых волос, В глаза смотрела, "Ангел!" называла И целовала губы алые взасос, Не знала, чем закончится начало
Их встречи той, но как же был заманчив он, Ребёнок и мужчина в одночасье, Поэт и хулиган, пронзил богиню стон: "Ты - тшорт, мой ангел, и в твоей я власти!"
