Слишком ласковый и трепетный для ветра мои волосы ласкал средь бела дня. Слишком яркий, слишком солнечный для света фотовспышкою преследовал меня,
словно где-то сохранить хотел навеки... Мне казалось, это сказка или сон. Я смежала и распахивала веки. Кто-то был со мною рядом, невесом.
Странный голубь, отвергая хлеба ломоть, так осмысленно в глаза мои глядел, словно он меня навек хотел запомнить для каких-то недоступных высших дел.
Ледников души растапливалась залежь, и прощалась кем-то вечная вина. Я одна отныне знала, только я лишь, настоящие их знала имена...
|