Я пью жару, вдыхаю солнца пепел,
В моих ладонях тающий июнь,
В моих глазах огнем слезится лето,
И бриллиант озерных, свежих струн.

И я иду, сливаясь бредом полдня,
И кто бы знал, о чем поет мой шторм,
Мой звездный прах на черной преисподней,
Мое молчание в печали снежных гор.

Одиночество. Нехватка времени не дает право на одиночество, на внутренний безмятежный монолог, на прохладную тень под покровом глубокой тишины самосозерцания. Одиночество – это благодатная почва в саду тех, кто умеет видеть большее, чем данность чувственного опыта, это возможность, открывающая двери к собственному неразгаданному сердцу, к первообразу мистической природы души, к подсознательному постижению невыразимой истины духовной борьбы. Раскрываясь безмолвием, наедине, сущность мысли растворяется в медитативном море, являя нам электрическое мерцание неподдельных ориентиров на фоне, плотных своей беспроглядностью, аллей жизни. Одиночество мысли – это ее безраздельность…

Свет гаснет, ночь разводит крылья.
Проснусь ли завтра, жив ли был сегодня?
Взбиваю сны осклизлой пеной мыльной.
Усну ли завтра в радости, иль боли?

Все слов набор, абсурд, теки рекою
По руслу дней и берега питай
Надеждой, радостью, отчаяньем и болью,
Пока есть ветер, ад любви и рай.

Солнце говорит мне, вставай. Солнце опускает на плечи свои лучезарные волосы, швыряет янтарные копья в пульсирующую грудь, заставляет двигаться по направлению к цели, эта цель – познание рождения, жизни, смерти, познание смысла вещей, событий, явлений. Солнце говорит мне, живи, люби, дыши свободно, не ищи того, чего нет для вечного хаоса одухотворенного бытия…