Пьем, едим мы непобедимо.
Миг, да будет увековечен -
объясниться необходимым
посчитала под вечер печень.

Сколько лет безотказной службы
и побед в жесточайших сватках.
Здравомыслия мы с ней чужды,
приходилось, порой, несладко:

юбилеи, пардон, поминки,
свадьбы, черт побери, разводы,
да с утрянки до вечеринки,
да с девчонками хороводы.

Печень, вздрогнув не от кефира,
отвела за бочок в сторонку:
"Я командую "майна-вира",
потихоньку сужай воронку"

Хоть с бенгальским, хоть с уссурийским
я готов побороться тигром,
обожаемым Жанной Фриске,
или, лучше бы, с ней, без тигра.

Но, с депо со своим пожарным
забороться, могу ли, братцы?
Обладай хоть Делона шармом,
как, такой, как она не сдаться?

Крепость пала (понижен градус),
синь, не горскую, чту за Калку.
Поражения горечь в радость
превращаю, включив смекалку.

Правоту признаю Хаяма,
лишь текущей минуте верю.
Мне потеря хорея с ямбом
тяжелей, чем вина потеря.

Коньячокнутой стопкой рифмы,
насмешу за столом друзей я:
"Все падут предо мной Коринфы
не за золото, а за зелье!"

Двое в комнате - я и печень.
Ради будущих "озарений",
миг прозренья увековечен.

… под рюмашку какой-то хрени.