В громаде города, за спинами домов,
Где спят газоны, скверы и бульвары,
Царила полночь в сумраке углов,
Листвой опавшей укрывая тротуары.

Фонарь подрагивал от ветра у окна,
Ногой стальной войдя в земные недра,
Он руны улицы, как-будто письмена,
Разглядывал в огне своём ущербном.

Презрев все правила, небесный протокол,
Луна легко коснулась крыши ветхой.
Дом тихо скрипнул, и дырявый частокол,
Вошёл со мной в моё шальное детство.

В подъезде старом, там где лестницы излом
Хранит шаги, соседей эскапады,
Я сквозь сомнения и мыслей бурелом,
Разгадывал в глазах твоих шарады.

Куда всё делось это? Город стал другим.
Лицо разбито в сеть морщин глубоких,
Как-будто странный,одинокий,грустный мим,
Разучивает страшные уроки.

И только ива в правосудье мрачных вод,
Внимая истине осеннего стриптиза,
Не помышляет перейти озёра в брод,
В напрасных поисках лесного парадиза.

Венчая крыши, трубы целят в небеса,
Гудят с напевом северного ветра в паре.
Ночь впереди-газон, фонарь, окно, луна,
Подъезд, шаги, листва и свет на тротуаре.