С крыш и с навесов не выплакать зиму
Каплями хладными с острых ресниц.
Не развенчать,не унять мочажину
Талого снега и сморщенных лиц.

И обезумев от гибельной сини
Вешнего неба и тающих вод,
Как же всю пагубу зимней гордыни,
Прочно ручьями связать у ворот?

Надо оставить за сумрачной дверью
Душные стены и комнатный сплин,
И в ладанный дым городской акварели
Смело шагнуть, как в неведомый Рим.

Как пилигрим перед истиной новой,
Пасть пред светилом сияющим ниц.
И в бледную вену,сорвав все покровы,
Ввести околесицу солнечных спиц.

И восхищаясь движеньем неспешным
Томных,коварных,всесильных богинь,
В пламень холодный очей неизвестных
Бросится,будто в бездонную синь.

Cтать невесомым в бесплотном падении.
В безднах кружась, словно серая тень,
Знать лишь одно: всё обман,наваждение,
В этот нескладный, безудержный день.

Но неизбежно небесную арку
Стукнет в озноб голубая звезда,
И колокол лунный прозрачным огарком
Черкнёт на полу:"Всё сует суета".