Ангелок сиротливо на огненном кружится шпиле,
Желтой искрой горит, сколько глаз близоруко ни щурь.
Дети серых морей влюблены не в тайфуны, а в штили.
Дети серых морей влюблены в бирюзу и лазурь.

Не увидит блокадными крошками вскормленный птенчик
Ни светящихся рыб, ни душистых тропических стран.
Нафталином пропахли отцовские строгие френчи.
Серым бархатом ластится влажный весенний туман.

Ну, а волку морскому знакомая гавань приснится.
Не войдешь в этот сон, лишь звенят ледяные ключи.
Море шире небес, долговечнее блёклого ситца.
Море краше любой драгоценной старинной парчи...

И бессонным пунктиром незримая гавань двоится,
Где двенадцать созвездий венчальные свечи зажгли.
- Дети серых морей, а для вас ли цветет медуница?
А для вас ли гудят добродушно трудяги-шмели?

Ваш саксонский фарфор - дребезжащие утром трамваи.
В них никто не окликнет, никто не попросит: "Согрей!"
И вскочив на подножку, к чужим берегам уплывают
Дети серых морей, дети серых холодных морей...