Рассвет покорно оживит просторы.
Раскроет утро тайны бытия.
Заматеревший день, беснуясь и трубя,
Опустошит вместилище Пандоры.

Качнутся улицы, и в окнах-зеркалах
Мелькнут прообразы грядущего разгула.
Взойдет на царство время Вельзевула
С горящим словом в пламенных устах.

И хлынет ложь и будет шестипал
Гламура Бог, весь в глянцевых доспехах.
И мир сойдёт с ума в пустых утехах.
И чресла пышные займут свой пьедестал.

И золотой телец, как спутник крови,
Пройдет по городу, как новый господин.
И вещи робкие с развернутых витрин,
Внимая, смолкнут все на полуслове.

И не страшась ни Бога, ни суда,
Сын человеческий во зле закостенеет,
На все пойдет и все, увы, посмеет,
Предав забвению и ад и небеса.

Планета дрогнет и сорвется в бег.
Ковчег предчувствуя, предвосхищая Ноя,
У нового тысячелетья стоя,
Я различу, как волком воет век.

Цари земные и рабы, и слуги,
Вельможи важные, и всякий прочий люд
В день гнева божьего безропотно падут
К ногам немилосердной Кали Юги.

И новый мир за гранью зла и боли,
Омытый водами, прошедший путь огня,
Во славу истины, во имя бытия,
Воздвигнет вновь Сидящий на престоле.