Цвет савана остановил покоем,
Войну сомнений бунтаря.
Не призрачным, но лишь прозрачным слоем,
Путь, обозначив в вечность бытия.

Обида там, на дне сырой могилы,
А здесь распятие дубовое у ног.
Не нужными остались объясненья,
Не долетевших до сознанья слов.

Размыта грань слезами сожалений,
Стекающих по белым калам в грязь.
Душе уставшей не хватило веры,
Когда уже на плаху поднялась.

Ударив оземь нетерпением заклятий,
Пошёл ва-банк, судьбе наперекор,
На кон, поставив силу жизни без остатка,
Подписывая кровью договор.

Насыпан холм, огонь свечи задуло,
И поминальных больше нет речей,
А бунтари грудь подставляя дулу,
Ведут подсчёт на ярмарке страстей.