А я бы сказал, что, в принципе, всё просто:
До седьмого неба восхищен был Апостол…
А ещё когда-то музыку высших сфер
Слушал сам Люцифер.

Да, можно быть самой яркой звездой,
Но вера есть вера – за неё не заплатишь мздой,
Прохаживаясь в Эдемском саду среди огненных камней,
Даже главному в небесной иерархии нужно было бы быть скромней.

Боже, прости мне всё то, что я до конца не постиг,
Бьётся со змеем небесный Архистратиг…
А мы не мыслим категорией добра и зла,
Выращивая змея из гордиева узла.

Взрослеют уродцы, посаженные в амфоры -
Вне всякой нравственности выращенные адиафоры
На почве наших фантазий и бреда…
А я за сладкий сон после съеденного обеда.

Простите, не мы ли те самые эмпаты!
Почти что ангелы с крыльями, выросшими из лопаток,
С душами, связанными невидимыми нитями,
Пропитанными всякими снадобьями и наитиями…

Мне тесен колпак и тесен этот сосуд глиняный,
И что-то ещё смущает меня в моём и твоём имени.
А так в остальном – ничего личного и глобального
От циркуляции звуков – до экстаза вербального.

Бессонница дождалась исчезновенья самой яркой звезды.
Да, пора передать истинному светилу бразды,
Пора… пора… а я лишь занавешиваю шторы,
Чувствуя, что меня, как от передоза шторит …

Последняя капля в области забытья…
Пахнет дезодорантом и кремом после бритья…
Погружаясь в мир неведомых аллитераций и эрратаций,
Думаю, как бы мне не уснуть, а из этой системы смотаться -

Превратиться в клубок серебряных нитей,
Всё тех же метафор, вещей и наитий,
И не думать, не думать, чем блещут грани,
И сколько осталось секунд от самосожжений до возгораний.