Посвящается писательскому совету ЦДЛ и одной милой барышне.



сквозь тени бра и запах сладкой гари
в увядшем прозябанье политес,
под рюмкою вина в вечерней зале,
вы вызвали мой дивный интерес.

я думал, что как барыня младая,
вы будите вольны, но холод ваш
чуть трепетно и еле завывая
бесстыже сокрывал собой купаж.

ах, Дарья Николаевна, легко ли
даются вам уроки, что так я
неловко, часто маяся от боли,
даю своей пластичностью шаля?

легко ли вам, голубушка, от факта,
что я, учитель ваш, в июльский зной
верчу вас упоенно в сладе такта
своею подзакрученной рукой?

ведь с вами мы могли б кустом дремучим,
обнявшись в дивном танце возле ив,
взъерошить от амурных дел скрипучий
блудливости своей аперитив.

не от того ль под отзвуки пиано
и певчий ор на улице ворон
не смею до последнего изъяна
от глазок ваших отвезти свой взор?

в теченье лета спали мы с ней мало.
боялася она меня до слёз,
хотя меня всё за руку держала
жестоко так, по-хамски и всерьёз.

неловко ублажать собой графиню,
по попке её шлёпая ремнём,
удерживая трепетную мину
развратности безбожнолетним днём.

уроки удались мои на славу.
и Дарья Николаевна моя
признательностью к танцам отписала
пол графства мне за почести сия.

мб