Я люблю одинокий человеческий голос, истерзанный любовью. Гарсиа Лорка На изгибе весны, на суставе грозы с потепленьем, с набуханием почек, паническим ростом травы, разветвленьем суждений о жизни и воцерковленьем всех агностиков – к Пасхе, с прощеньем чужой нелюбви, во младенчестве млечном и солнечном Вербной недели, сквозь десант одуванчиков в каждый очнувшийся двор прорастает отчаянно глупое счастье апреля, просто так, от души, нашей злой правоте не в укор.
Как на скалах цветы – не для нас распускают созвездья в раннем марте, под снегом, на северных склонах, во мхах – да кому мы нужны с нашей правдой, и болью, и жестью, вечной просьбой бессмертия и паранойей греха – в царской щедрости мокрого парка. Так что ж мы, уроды, сами сбыться мечтаем своим нерассказанным снам? Под раскаты грозы пубертатного времени года в мир, любовью истерзанный, всё ещё входит весна.
|