В рваной хламиде, сбитые ноги,
Мутный, безумный взгляд.
Я на голгофу иду среди многих
Много часов подряд.

Пот заливает глаза ручьями,
Судорога в ногах.
Вы, что «Распни его!» дико кричали –
Вам ли судить о богах?!

Вы бы Христа за краюху хлеба
Продали с головой.
Даже Иуда краснел от гнева,
Слыша ваш дикий вой.

Как хорошо, что тропа утоптана –
Можно вперед не смотреть.
Шаг, еще шаг, и вершина – вот она.
Здравствуй, благая смерть!

Сколько же после Него проходило
Сквозь алчущий зрелищ строй?
И искупали: Он – все, что было,
Каждый из нас – грех свой.