Он рвался в чащу, прижимая уши, Охотники стреляли невпопад. То, что возьмут простую волчью душу, С уверенностью бились об заклад.
Собачий лай, предательское племя. Трещали сучья, бок терзала дробь. Он уводил, выигрывая время, Погоню, за собой, в гнилую топь.
Кружащий след в болоте затерялся, Где, истекая кровью, сдох закат. Из волчьих сил, последних, выбивался, Спасая жизни маленьких волчат.
Недолгий отдых, летом ночи кратки, Приклады снова бьются у плеча. Оставив сон и теплые палатки, Загонщики отправились, крича.
Бежал вперед, на милость уповая, Он волчьих, невзыскательных, богов. Но путь к спасенью преградила стая Холеных, многочисленных врагов.
Охота! Да могло ли быть иначе? Знал свои шансы – сотня к одному. Но он считал оправданной удачей, Что выбирать досталось самому.
Смертельной схватки быстрые мгновенья И волчья ярость жертвы приняла, Лежать оставив в хаосе смятенья Врагов своих, поверженных, тела.
Едва живой, но все таки не сдался, От ран и от усталости был пьян. Но на тропе заброшенной попался Он в хитроумно спрятанный капкан.
Охота рядом, для него, однако, Не по душе спасительная клеть. Он перегрыз израненную лапу, Чтобы в лесу свободным умереть.
24.08.2009
|