Отец мой часто говорил: пой песни,
И жизнь невольно станет веселей, -
То был матерый опыт, хоть ты тресни,
Колымско – воркутинских лагерей,

Где ставили под вышки – зеки пели, -
И боль от гнуса силилась слабеть;
У них, в тот век, такие были цели,
Чтоб ад тюрьмы пройдя, не огрубеть.

Я пробовал не раз начать мурлыкать,
Но отошла привычка, как послед,
Упершись в непростую заковыку:
Есть мы, есть время – общих целей … нет.