После драк и войн суровый медный профиль,
где печальные глаза, как у икон,
эшафотных топоров не видал багровей
в жизни, где всегда и всё наперекор.
Солнце греет руки, забывая душу,
дождь не знает слов, таких, как "из ведра",
лучше сесть на нары, чем усесться в лужу,
пару гроз у тучи, льют пока, украв.
Ручеёк журчит отчаянно, как в трубах
эхо трубочистов, доживая век.
И попы бабло стригут с овечек глупых,
в Иордан бросая тех, кто протрезвел.
Видел мир Иуду, был такой бухгалтер,
деньги воровал он и худел общак.
Думал не подточат носа, но характер
банды не учёл и съели натощак.
Транспортные средства были ненадёжны,
кони и ослицы, мулы и слоны.
Ушлые арабы не смотрели в дёсны, -
в гараже стояли Мерсов табуны.
В мире, где жестокость не порок, а радость,
полное копытце день и ночь с вином.
Рыба по-одесски ... . Кто сказал, что гадость?
Разный вкус бывает в мире воровском.
Открываем двери, сейфы и бутылки,
открываем души, если захотим.
Очи, как у кошки, держим на затылке,
и, пока не спится, ты непобедим.
Сказки про Иуду, алые наветы,
где провёл Христос с братвой корпоратив.
Радио армян хранит о том ответы,
в рот воды набрав, язык свой проглотив.
Добрые армяне, вы евреев лучше, -
знаете ответы на любой вопрос.
Можете толпою, можете поштучно
сунуть в жизнь чужую свой армянский нос.
|
