Чухонца бедного наживка из блесны,
И вереница кораблей с десяток,
Сработанных из репинской сосны,
От невских берегов весны
Прибудут к нам в величии арапа.
Придут в создании задуманных стихов,
Без лести и почетного нахрапа,
На радость незаквашенных умов,
Чураясь блеска откупного злата.
И современная земля моя родная
Родит поэзии священный дух,
На самом острие бездонной мощи края.
Иль больше не встревожит бедный слух
Мелодией давно умолкшей лиры?
Иль дар отдаст небесная рука
Во власть, нестоящему звуков, миру,
На радость златоглавого быка,
И недр земли бахвального добытчика,
И хакера, и киллера, и сбытчика,
И златоносных жил воров матерых стай,
И губернаторов продавших отчий край?
Но кто ж теперь целители культуры,
Земли моей зачахшей под халтурой?
Евгений Евтушенко, Солженицын,
Иль гения наставник – свет Куницын?
Они еще, быть может, и восстали б
За честь и совесть неотмоленной державы,
Как призраки спасения остатка,
Но им ведь тоже брошена перчатка.
И в предстоящей пагубной дуэли,
Под шакалиный вой шальной метели,
Не светит им победный шанс –
Не покер это, и не преферанс.
И не момент расположиться у постели,
В приятности объятия жены,
Чтоб в беспросветной неге видеть сны,
Оставив в стороне благие цели.
Чтоб творчества невинные задачи,
Решать при свете запыленных ламп,
И в проблесках сопутствующей удачи,
Не различать коварства мерзких вамп.
Сейчас не джентльмены у барьеров,
Исподтишка стреляют револьверы.
А может быть опять наймут Дантеса,
И не из принципа – из денег интереса.
Не очищали, чтоб культуру,
Засоренную подлым чужаком.
Чтоб в бизнес палок не вставляли сдуру,
А занимались тихим ремеслом.
Чтоб ртов не раскрывали у могилы,
Где Гения схоронен бедный прах,
Не вызывали б дух строптивый,
И в души не вгоняли б Божий страх.
Как хорошо, когда все мирно, тихо.
Культуры нет – не надо горевать.
- А как же с человеком быть? – Пусть пашет, сирый.
Ему б обед откушать сытный,
А на поэзию он может наплевать.
Вот эта поэтическая фраза,
Не кстати так, застрявшая в зубах,
Согласно меркантильного заказа,
Навеивает будущности крах.
Теперь нам предстоит решить задачу –
Рукою немощной безумие разбить.
На смертном одре, в свадебном размахе,
Суметь простить и даже полюбить.
И привести народы к покаянью,
Успеть покаяться, пока свеча горит.
И милость завещать своим призваньем,
Как гением своим нас окрылил Пиит.
|
