Капля висела – капля упала. Брызги лобзают стекло.
Кто-то вопит, ему вечное мало. Будто его допекло.
Раб возникает – воля словам. Бай привыкает – счёт головам.
Пяткой дави черепки! Славься колючка, пески!
Я прохожу изъязвления Века. В вечер с отравы тошнит.
Но по утру (гвоздь доске не помеха) - тянет железку магнит.
Кто доходяга – ещё не калека. Манит пустынников Божия Мекка.
Смыть в водах Ганга грехи может и нам, мужики?
Только улыбки – навроде паскудства. Только ехидства – смешок.
Помыслы Божии – не наше искусство. Нам – прикупить, да – в мешок.
Ладно, парниша, дай закурить. Будем о Небе, смоля, говорить.
Наши слова – словно трава. Наши сердца – что горшок.
Не докричаться, не достучаться. Бац – кулаком расколоть…
С милой Землёю не жалко прощаться, сбросив постылую плоть?
Ладно, оставьте, не стоит оваций. Ветер шуршит во изгибах акаций.
Аквамарин, бирюза. Можно не щурить глаза.
Капля висела – капля упала. Брызги на бархат легли.
Чёрное пустыни лежит покрывало. Гады из нор поползли.
Так от чего, право, жалеть? Выгон оставлен, бараняя клеть.
Там – где узда хлещет у рта. Там – где легко околеть.
7 января 1998 г. С-Петербург
|