ПЕСНЯ О НЕИЗВЕСТНЫХ ПИЛОТАХ
Однажды летним вечером В полупустой пивной Сидели два пилота, Встречали выходной. И если бы поближе К ним кто-нибудь подсел, То речь весьма крамольную Расслышать он сумел: "Мне эта жизнь постыла, Я не хотел такой. Ну, ладно - нету счастья, Так был бы хоть покой! Когда пошёл я в ВВС - Не знал, как буду жить, Но думал: буду честно Америке служить. Когда нас отправляли С тобой бомбить Ирак Сомненья не тревожили Тогда меня никак. И пальцы не дрожали Ложась на кнопку "Пуск", И засыпал я вечером Без совестливых мук. Но ты скажи по чести: Зачем мы были там? Скажи, тебе мешали Ирак или Саддам? Саддам хотел быть с бомбой - Но это все хотят И, как известно, никого За это не бомбят. За что мы убивали, Сжигали их огнём, За что мы в Амирии Сварили их живьём? Мы за чужие деньги, За нефть и за престиж Подставились, как олухи... Обиду ты простишь!? Ты знаешь - мне обидно: Как шлюху, как клистир Меня всю жизнь используют... Мне тошен этот мир! Ни почести, ни слава, Ни деньги, ни хвала Не возвратят покоя, Уюта и добра. Ты знаешь - мне обидно, Стыжусь своих погон. Жаль, я теперь гражданский, А то бы в Пентагон Рванул бы на "Фантоме" И вставил им перо: Задёргались бы, падлы, Чтоб их разорвало!" Второй пилот подумал, Качая головой: "Ты прав на сто процентов, Согласен я с тобой. Но что мы можем сделать - Не представляю, нет... Ну, разве к дому Белому Прийти и стать в пикет?" "Ну нет, вот это - глупость, Какой, к чертям, пикет, Нашёлся неудачник - В палатке гнить сто лет! Пусть нет у нас "Фантома", Но есть на чём лететь. Тут нужно всё обдумать, Придётся попотеть... Когда мы будем в воздухе И люди на бортах - Пускай они попробуют Нас взять за просто так. Предъявим ультиматум Правительству: пока Не будут из залива Отведены войска - Не будет вам покоя За нашу кровь и смерть!" "А если не ответят? Не будешь век лететь: Зажмут тебя в "коробочку" Прикажут тихо сесть..." "Тогда? Тогда мы скажем: Bye-bye и motherfuck! Мне что - на пальцах объяснять?! Ты ж вроде не дурак: Тогда финал настанет. Простит нас только Бог, У нашей подлой жизни Наметится итог: Не на войне убитыми На тот мы свет придём И множество народу С собою приведём. Тогда придётся полный Моторам дать разгон И - кто куда, но лично я - Тараню Пентагон!" "Но люди в самолётах... Послушай, это - грех!" "Невинно убиенных Господь приемлет всех. Всем даст по паре крыльев И арфе золотой, Для них наступит счастье, Их осенит покой. Они пребудут вечно Пред Господом порхать И слух его псалмами И блюзом услаждать. Судьба подарит милость: Шанса будет подлецу Вкусить от благодати И славу петь Творцу. Судьба - всегда с оружьем, Как Божий часовой, А мы с тобою будем Для них такой судьбой".
х х х
В Нью-Йорке наступила Ужасная жара, Термометры зашкалило, И с самого утра Напоминал духовку Стеклянный небоскрёб, Где множество народу Осуществляло job. Звенели телефоны, Шли лифты вверх и вниз, И рокот самолёта Не предвещал сюрприз - Немало их летало Над городом тогда. Вдали блестело море, Всё было как всегда. Пришёл на службу рано Клерк Моисей Ильич И, времени не тратя На телефонный спич, Закрылся в кабинете и у окна присел. Ещё в семидесятых он В Америке осел, И, хоть владел green card'ой, Но был в душе москвич, И, перед тем, как вникнуть В бухгалтерскую дичь, Вздохнул, ослабил галстук, И вспомнил про вино: На всякий случай было Оно припасено. В бокале звякнув льдинкой, Погладив пальцем край Поднёс к губам напиток... Земной не вечен рай! Раздался гул ужасный, Удара тяжкий стон, И Моисей Ильич застыл, Картиной поражён.
А в это время снизу, Потея и ворча Шагали сослуживцы Моисея Ильича: Шагал поляк Потоцкий, За ним - хасид Абрам, Спешил маэстро Брускин И негр Салливан. В жару идти на службу - Проклятое житьё! "Пся крев! - шептал Потоцкий,- Холера на неё!" Абраша морщил лобик И поправлял очки, Маэстро Брускин нервно Осуществлял скачки, Чтоб обогнуть двух толстых Меланхоличных дам, Поскольку не было конца Массивным их задам. "Коровы,- думал, - стервы, Опять я опоздал..." А Салливан оскалился: Девчонку увидал. Хорошая девчонка, Девчонка хоть куда: И попка есть, и губки, И сиськи - красота! Но подмигнуть красотке Уже он не успел: Раздался гул и грохот. Над улицей летел Огромный белый "Боинг", И на глазах толпы Влетел в одну из башен- Столбом огонь и дым! Толпа оцепенела: Все, головы задрав, Глядели, как темнела В стекле стены дыра. - О, God... Что это было? - Дрожа, спросил абрам. - Да это просто шоу... - Промямлил Салливан. - Хорошенькое шоу! - Потоцкий возразил, - Смотри-ка, в окна прыгают, Им белый свет не мил! А осторожный Брускин Вдруг сделал шаг назад, Споткнулся, обернулся И закричал: « - Летят! Ещё летят, смотрите!" Опять раздался гул? Удар - и весь Манхэттен В тумане потонул. В дыму ни зги не видно, И завопил народ, И был тут упомянут И "чёрт", и "fuck", и "God". Посыпались осколки - Стекло, металл, кирпич, Бетонные панели... И Моисей Ильич Слетел, как голубь мира, Стеная, из окна, Где он расположился С бокальчиком вина. Летел он, кувыркаясь, Как камень из пращи У отрока Давида, Как метеор в ночи. Суровый Бог библейский Его не погубил: В конце полёта своего В бассейн он угодил. Он выплыл, оглушённый, Хватая воздух ртом, За бортик уцепился И наблюдал потом, Как рухнул дом соседний, За ним - ещё один, Дождём обломки сыпались И вспыхивал бензин.
х х х
Америка! Америка! Счастливая страна! От берега до берега Раскинулась она. Поля её просторны, Стада её тучны, Мудры седые фермеры, Традиции прочны. И вот чудесным утром, Сентябрьскою порой На ранчо Буш приехал С супругой дорогой. Устав от управленья Державой мировой, Решил слегка развеяться И обрести покой В заботах по хозяйству (Хоть президентом был, Но не забыл, как смолоду Быкам хвосты крутил). Вот вышел он на травку - На травке бык стоит И строго на хозяина Из-под рогов глядит. И Буш глядит ответно, Подпёр рукой бока И думает: «Вот скоро Прибудет молока! Отличная порода, Заводчик не соврал: Таких быков папаша Мой сроду не знавал! Детишкам молочишко Я в колледж отвезу - От умиленья зрители Пускай прольют слезу". Так президент стратегию Себе определил, А бык пока тем временем Навоз производил. Аркадскую идиллию Нарушил чей-то крик: По лугу секретарь бежал, Дыша, как паровик: - О, сэр! Стряслось несчастье! Ужасная беда... Проклятые пилоты... пожалуйте сюда... Проклятые пилоты Подняли в небе бунт - По связи сыплют матом, Правительство клянут! Они ультимативно Сказали, что пока Не будут из залива Отведены войска - Не будет нам покоя. А после поклялись, Что если им откажут - Они рванутся вниз И - к чёрту пассажиров! Сказали, что сюрприз Стране и президенту Они преподнесут, Что, извините, задницу Они вам надерут. А дальше - нецензурное..." Буш слушал и молчал, Потом глаза он выпучил и громко закричал: "Проклятые ублюдки! О, God! О, motherfuck! О Боже, ну вот этого Не ожидал никак! Проклятые пилоты, Паскуды, солдатня! Но вот где будут, сволочи, Все будут у меня!" Так, разъярившись, громко Буш, покраснев, кричал И к небесам кулак свой Волосатый поднимал. Когда слегка он выдохся, Напомнил секретарь: - Оно, конечно, верно, Мне этих псов не жаль. Позвольте вам заметить, Что правы вы вполне, Но... Они, как пташки, в небе, А мы-то - на земле... - Министра обороны! Соединить сейчас!!! Я покажу вам, суки, Хозяин кто у вас!
Но меры опоздали: Мир в страхе наблюдал: Всемирный центр торговый На воздух подлетал.
х х х
...И день пришёл к закату, Устав от страшных дел. В Овальном кабинете Буш С министрами сидел, Доклад вполуха слушал. Был мрачен президент, Тоска закралась в сердце, как засланный агент: "Проклятые пилоты, Заразы, солдатня... Я ль не платил вам денег?! Вы предали меня". Но тут один хитрейший Министр держит речь: - Сэр, если не успели Мы в корне всё пресечь, То мы исправим дело И в пользу обернём Убытки и потери. Двух зайцев мы убьём: Героями пилотов Представим мы теперь - Пускай скорбит вся нация По поводу потерь. А мы народу скажем, Что этот инцидент Есть выпад террористов. И вы, сэр президент, К сплоченью призовёте Испуганный народ, Чтоб он не падал духом И двигался вперёд. Чтоб он держал равненье, Исполнен свежих сил, Сосед чтоб за соседом Побдительней следил, Поскольку террористы Из всех щелей глядят, Счастливую Америку Вот-вот - и истребят. А наш системный кризис, Скрываемый пока, Представится как происк Коварного врага. Невинной жертвой будут Америку считать, Поддержку и сочувствие Мы будем принимать..." министр речь продолжил, Он долго говорил И логикой своею Он Буша покорил. Проектом долгосрочным Внимание привлёк, Спасительными планами От дум его отвлёк (Мы целиком не будем Здесь речи приводить, Поскольку этим можно Рассказу повредить: В стихах потребна краткость, Читателя щадя, Подробной стенограммой Не утомлю вас я, А если кто желает Подробностей иных - Пускай в архивах ЦРУ Он сам и ищет их).
х х х
Смотрю ли телевизор, Читаю ль прессу я - Мир, скучный, как провизор, Преследует меня (Провизоров обидеть Я вовсе не желал: Людей весьма достойных Средь них я много знал. Затаскан этот образ, В чём не моя вина - Традиция такая Не мною введена!) Какая мука: слушать - И возразить не мочь, Поскольку между нами Лежит в пространстве ночь. Из-за стекла экранного, Как с Леты берегов Мне объясняют заново Про происки врагов. "Сплоченье-единенье Всех прогрессивных сил" - Помилуйте, я с детства Всё это проходил! Прелестная эпоха Маразма и труда, Ты никуда не делась! Иди, иди сюда, Пожалуй, неизбежность! Сначала мы начнём: Ты будешь террористом, Ты - генсекретарём. Вокруг меня забегайте, Забейте в барабан - Он с детства пионерского Вам в дирижёры дан. Вы долго будете пыхтеть, Орать, визжать, стрелять, Но не удастся никому Победу одержать, Поскольку подготовкою И выучкой - равны: Одну партшколу высшую Заканчивали вы!
ПОСТСКРИПТУМ: Просьба скромная: Когда меня возьмут - Неважно кто! - в заложники, Пускай мне не несут Горячего обеда, НЗ и цитрамон, Поскольку он - с визитом Кобзона сопряжён! Позвольте - без Кобзона... Мне, право, всё равно: Погибнуть ли от газа Иль как-нибудь ино. Кобзон бы мне последние Минуты отравил...
Ну, вот и всё, пожалуй, Я вкратце изложил. Понравится ли повесть, Смех вызовет иль страх - Мне то не будет в новость: "Еже писах - писах".
|