Мы ходим к Вам – за неимением лучшего,
целуем Вас – за неимением Счастия.
Пусть это Вас особенно не мучает,
роман наш – тиража не настоящего.
Он вышел в свет издания подвального,
когда кругом, как бублики, учебники.
И если мы, читая, перевариваем,
то значит мы – не грешники – волшебники.
Не утерпел, страницы перелистывал.
И – прямо в центр, и – прямо к замечаниям.
Каков пострел? Как это он – всё быстро так -
- и радости, и беды, и отчаяние.
На древо влез и финики ухрумкивал.
Каков нахал? Смеётся скоморохою.
Итак, финал – с набитой полной сумкою,
и с гадостями, ахами и вздохами.
Не стоит знать того, что не положено.
Прочтение книг плохих не возбраняется.
В румянах красных, с скоморошьей рожею
моя Судьба по улицам слоняется.
Суёт свой нос в журналы и журнальчики,
порой в Гюго и Пушкина втыкается.
Ласкают вихры нежные дамские пальчики,
но сердце никому не открывается.
7 декабря 1988 г.
г.Ленинград
|
