Иврит учить звал на таран, Дирктор прославлял ульпан. Нутро гнал зверский хулиган, Мишенька Пундик, В мечте угнать аэроплан, Срезав край-хрюньдик
С залупки, как кусочек жил, Когда ещё в Союзе жил, Любил бить морду, а ложь-ил Слабым на рану Лил! Oн с бандитами дружил Не по карману.
Решил, и как заведено: "Блатных закон, Саш, хвать бревно, В Израиль проруби окно, - Пел Свéдлов Лёня, - Где край свой, полюблю говно, Не только вонь я.
Миш, до посадки в самолёт Сунь каробины в переплёт, Как разрешит бродить пилот, В стране Советов Пусть в гоя пальчик раз паьнёт Из пистолетов.
Как Токарев, забудь про стыд, Давно залупа не болит, В Израиль, Свéрдлов, путь открыт, Но раскололи Менты, вот, твой хреновый вид Год не на воле."-
В тюрьме не долго ты сидел, Что? Aль в Израиле нет дел? В тоске по зоне беспредел Саш, Миш и Лёней" - В одном лице директор смел: "Нету ироний.
Гноить начну, блядь, стариков Кромсая книжечки стихов, Забытых жалких простаков, Кайф у всех наций, Мой в "Солнечном сплетеньи" плов, Боль их помацай.
Чей вопль напомнит мне тюрьму? А жаль, не скажешь никому, Что без бандюг, мне одному, Травля без смака, Блажь-молодость не по-уму",- Boет собака.
