Темно, и деревья застыли,
Но страшно закрыть глаза.
Как-будто прощаешься с жизнью,
Как-будто уснешь навсегда.
Вдали растворились проблемы,
Застыли и слезы и смех,
И лишь молчаливые стены,
Как неисполненный грех.
И вдруг просыпаются тени
Неправильных мыслей и дел,
И хочется пасть на колени,
Чтоб прекратить беспредел.
А тени роятся и стонут,
Напомнить спешат о себе,
И бьют бесконечно поклоны,
Убогой и страшной судьбе.
Она, как богиня у нищих,
В лохмотьях и с дырами язв,
Стоит на большом пепелище,
Сгоревших деяний и фраз.
Злодейка закашлялась глухо
И пялится мраком глазниц,
А тени пред мерзкой старухой,
Немедленно падают ниц.
А я здесь нелепый свидетель,
И ужас меня теребит,
Ломает мне душу, калечит,
Но тянет к себе, как магнит.
И вот уже утро забилось,
Раздался отчаянный крик,
И все вдруг в момент растворилось,
Лишь я утомлен, как старик.
Мне страшно подняться с кровати,
И бешенно сердце стучит,
Но я говорю себе6 "Хватит!"
Старуха за стенкой молчит.
Я знаю, она не уходит,
Смеется обшарпанным ртом,
И новые козни заводит,
Чтоб расквитаться потом.
А хочет она поквитаться,
За то, что я сделал такой,
Наивную, юную деву,
Безжалостной наглой ругой.
Казалось - легко распроститься,
Забросить ее далеко,
Но жить без судьбы не годиться,
Хоть с чучелом жить не легко.
|
