Критики восторженно клевали
от поэзии чахлое мясцо.
Музы в сари кутались, зевали,
без желаниев приоткрыть лицо.
Кузькин мчался к Пупкину в трамвае,
крепко обняв кожаный портфель,
жгла его поэма «Трали-вали»
скрозь перчатки замшевые, верь…
Прошибёт слеза их по прочтении,
затрепещут юные сердца.
- Сволочи! Да, кто ж мешает гениям?
Дрелят в стенку. Стройка – без конца.
«Трали-вали», эх-ма, «Трали-вали»,
не поэма - эксклюзивный блеск.
А с обратки – в стенку всё долбали,
таракан на люстре в петлю лез.
Но одна деталь всё ж ускользнула,
мопс прочёл поэму до конца,
он всегда читал всё, что надуло,
ведь любил хозяина-творца.
До редакции! Живо – до редакции!
«Трали-вали» - надобно в печать.
Гавкал мопс сим гениям в прострации,
те ж просили мопса помолчать.
Скороспелы гибельны решения.
Мопс резвится, эх-ма, хулюган.
Долбят в стенку, обрубая прения.
И молчит под люстрой таракан.
16 февраля 2009 г.
С-Петербург
|
