ОБЩЕЛИТ.РУ СТИХИ
Международная русскоязычная литературная сеть: поэзия, проза, критика, литературоведение.
Поиск    автора |   текст
Авторы Все стихи Отзывы на стихи ЛитФорум Аудиокниги Конкурсы поэзии Моя страница Помощь О сайте поэзии
Для зарегистрированных пользователей
логин:
пароль:
тип:
регистрация забыли пароль
Литературные анонсы:
Реклама на сайте поэзии:

Регистрация на сайте

Рыбалка в Карелии, апрель 2005г.

Автор:
Автор оригинала:
Андрианов А.М.
Жанр:
В апреле две недели мы
рыбачили в Карелии
и эти дни наполнены
большими впечатленьями.
Приехали мы поездом
до пункта назначения
и оттепелью встретила
нас Кемь и вся Карелия.
В лесу кругом прогалины,
зеленые проплешины,
но кое-где есть наледи
да и завалы снежные.
Ребята путь наладили –
лыжню нам проложили.
На Нижнее Кумозеро
Мы вещи притащили.
Домишечко бревенчатый
на отдых приютил,
проблемы размещения
все запросто решил.
Две кровати, стол и печка,
рукомойник у крылечка,
кухня утвари полна,
возле дома чистота.
Ни засовов, ни замков
на дверях домишки нет –
просто дверь закрыта плотно
на обычный шпингалет.
И здесь вдали от суеты
и всех забот немереных
душою отдохнули мы,
слились с природой Севера.

Здесь раздолье для ловца,
здесь обилие живца –
полосатый окунишка
так и рвётся на мормышку,
резко дёрнет сторожок –
на опарыш взял сижок,
сторожок дрожит едва,
значит подошла плотва.
Взмах руки и, подсекая,
мы из лунки извлекаем
тело бойкого живца.
Что за радость для ловца!

Просто некогда болтаться,
есть всегда чем заниматься.
Еле занялся рассвет –
нам другой заботы нет:
посмотреть, где есть «загар» –
вдруг налимчик там попал,
щука леску размотала
и живца с крючка сорвала?
После завтрака вприпрыжку
к лункам мы бежим опять,
чтоб десяток окунишек
в них по-быстрому поймать.
Здесь в работе без конца:
то ли хищник сбил живца,
то ли сам он соскочил,
то ли «в бозе он почил».
Все проверить, поменять,
рыбу с самоловок снять,
лёд намерзнет – пробивать
и зацепы отцеплять.
На лыжах продвигаясь сами,
от лунки к лунке тащим сани,
а в них лежат ведро с живцами
да рыба, снятая с жерлицы,
и хоть за тёмными очками
от солнца прячем наши лица,
но с обгорелыми носами
назад вернёмся мы в столицу.

Намотав на лыжах кус,
мы бредём на перекус.
Лишь в желудках заурчало –
начинаем всё сначала.
Ну а если нет здесь клёва,
мы набурим лунок новых,
переставим самоловки,
устраним в снастях поломки.
Позже, к ужину поближе,
наконец снимаем лыжи
и о том, как день пройдён,
разговор ведем неспешный,
если случай был потешный,
тут мы вспомним и о нём.

Тандемом ловят неизменно
Серега Сухов вместе с Геной.
Поймали рыбы больше всех.
Но переменчив был успех.
Сухов был немногословен,
вел себя как на работе –
ловит, знай себе, да ловит,
пьёт так пьёт и спит так спит,
правда, сильно он храпит.
Вызывало возмущенье
только щуки поведенье.
Крохина гораздо чаще
постигали неудачи –
леска рвалась, раз двенадцать
обрывался поводок,
карабин не раз ломался,
выгибался вертлюжок.
И, хоть Гена не зазнайка,
не далась ему «хозяйка».

Кроме старых рыбачков,
было трое новичков.
Мануал и костоправ,
самый старший – Владислав.
Несмотря на свои годы
и имеющийся опыт,
оказался он впервые
на такой рыбалке зимней.
Без специальной подготовки
он освоил самоловки.
И похвальный результат –
обловил всех «дилетант»:
на четыре с половиной
килограмма взял налима.
Хорошо, что был он с нами –
спину мне на место вправил,
да и Сухову помог,
полечил ему он бок.

С ним пришёл его знакомый
и, хоть был экипирован
и снастями упакован,
не далась ему рыбалка.
И ни шатко, и ни валко
прохлаждался от безделья
две походные недели.
Как приехал с нами в лес он,
так и начались эксцессы:
хоть и старый «аксакал»,
но фонарь в поход не взял.
Как идти без света ночью?
Шёл он по лесу на ощупь,
поступил неадекватно
и направился обратно.
Видно сил не рассчитал
и в лесу заночевал.
Утро, хоть и расцвело,
результата не дало.
Виктор вновь идти решил,
по одной лыжне кружил –
то направится к дороге,
то вернется он назад,
падал, вновь вставал на ноги,
в общем, чистый акробат.
Как рассказывал потом –
чуть не тронулся умом.
Тут безлюдные леса,
он же слышал голоса.
Много раз он им кричал,
но никто не отвечал.
Он решил уйти совсем
и направился к шоссе.
В это время Агафонов
налегке пришёл, чтоб снова
пиво, что в лесу он спрятал,
отвезти на санках в лагерь.
Глянул он издалека –
видит спину мужика.
Мысль мелькнула у Сереги:
«Пиву вмиг приклеят ноги».
Подбежал он тут поближе,
глянул – дед стоит на лыжах,
на санях лежит мешок.
Пригляделся – то ж Витёк!
Тот серьёзно посчитал,
что Серёгу кто послал
на лыжню его встречать
и от голода спасать,
согласился с ним идти,
только чая дать испить.
«Ты свихнулся, друг, немного» -
говорит ему Серёга.
«Снега в рот ты положи,
жажду снегом утоли.
Встретить здесь тебя не чаял
и не брал с собою чая,
ведь за пивом я пришёл».
Виктор молча с ним пошёл.
Видно, здесь он просчитался,
что от пива отказался.
Удалось часам к пяти
ему к дому приползти.
От трудов он занемог,
чай попил да спать залёг.
День прошёл и, как назло,
вновь ему не повезло:
ледобур свой Кеше дал,
тот бурил им да сломал.
А на третий день опять –
штук примерно двадцать пять
новых жерлиц «зафигачил»,
но ничем не обозначил –
злоключенье третье кряду:
замело их снегопадом.
Виктор тут заголосил:
«Мне бороться нету сил.
Я леща ловить приехал,
а не строить вам потеху.
На шута
мне щука та?
И налим мне ни к чему,
болен он и потому
буду окуня ловить
или же баклуши бить!».
С той поры он лишь кряхтел
и тихонько тарахтел.
Спуску Крохин здесь не дал:
«черным юмором» назвал,
порученьем озадачил
и «кастратиком» назначил.
Печь топил он без желанья
и особого старанья…

Здесь прерву повествованье
для совета и познанья:
тот, кто первый раз в поход
вместе с Крохиным идёт,
должен, коль отстанет знать,
что никто его искать
не пойдёт. Но всё же, если
через день в условном месте
он не встретится опять,
должен знать, что первый раз
для него последним будет,
Крохин ему кличку даст
и публично всё осудит,
сам в лесу его найдёт
и к отряду приведёт.
Потому отставший должен,
может он или не может,
через силу постараться
к месту вовремя добраться.
Кличку все равно получит,
но помягче и получше….

Третий молодой рыбак -
я, покорный Ваш слуга.
От Москвы и до избы
в рюкзаке пронёс кирпич,
а на днище рюкзака
круг тяжёлый наждака –
то ребята постарались,
надо мной поиздевались.
А поскольку не отстал,
«суточным» в итоге стал.
«Через сутки всё доходит» -
объяснил всем кличку Крохин.
Хоть какой-то не такой,
рыбы я привёз домой
вопреки прогнозам многим,
меньше чуть, чем Гена Крохин.

На четвёртый день рыбалки
нам в «колёса ставят палки»:
в ночь погода изменилась –
утром озеро покрылось
снега белой пеленой.
Она скрыла под собой
все следы. Затем мороз
крепко вдарил и всерьёз.
Ухудшениям венец –
плохо стал клевать живец.
Изменения погоды
нам прибавили работы.
Отыскал и я с трудом
самоловки подо льдом.
Но нет худа без добра
и ненастная пора
два-три дня побушевала
и опять теплее стало,
и восстановился клёв,
и повысился улов.
Но мороз был повсеместно
вплоть до самого отъезда.

Иннокентий и Артём
были здесь всего неделю.
Все равно они успели
отличиться кое в чём.
Поднимался Тёма рано,
всю округу неустанно
он на лыжах пробегал –
птиц и зверя он искал.
Лишь к концу его труды
были вознаграждены –
на току тетеревином
краснобровых подстрелил он.

Вышло так, что Иннокентий
ни малейших представлений
о рыбалке как предмете,
к сожаленью, не имеет.
Пока лунки просверлил –
все ножи нам затупил,
живца цеплял он за губу
и с грузом опускал ко дну
и всё ж ловилась рыба, но
случайно исключительно.
Крохин тотчас подключился,
Кеша быстро научился:
как живца цеплять за спину,
как использовать грузило.
Изучил еще уловки –
где расставить самоловки,
чтобы больше наловить,
где и как живца удить.
Хоть и было поздно, но
дело всё-таки пошло.
Рыбы той, что здесь поймал он,
оказалось слишком мало,
чтоб везти её в Москву.
Всем он радости доставил,
килограммов пять нажарил
да ещё сварил уху
из налимьих потрохов
да из щучьих голов,
с мясом двух тетеревов
да с приправою дымком.
Пришлась по вкусу рыбачкам –
и старичкам, и новичкам.

С нами вместе две недели
жили рядом, но отдельно,
два знакомых по походам,
занимавшихся охотой.
Агафонов – мастер класс,
попадает мухе в глаз.
Ходит с видом он невинным,
потрясая карабином.
Вместе с ним Краюшкин Коля,
наш любитель алкоголя,
бородой зарос колючей
да к тому же он везучий.
Кроме ружей арсенала
привезли они немало –
килограмм побольше ста
притащили неспроста,
в день не менее пол-литра
принимали парни спирта.
А потом как на работу
выходили на охоту.
Звери-птицы их не ждали,
улетали-убегали,
и с охоты приходили
наши «Алики» пустыми.
Время шло, через неделю
все спиртное парни «съели»
и осталось им от силы
литров пять из банок пива.
Взялись тут они за ум,
побродили по току.
Двое суток там сидели
и уже уйти хотели,
на их счастье в это время
мимо лебеди летели.
Коля там не растерялся
и поближе подобрался,
и с укрытья из ветвей
подстрелил он лебедей.
Целый день мы их варили,
лишний жир на землю слили,
получилось с них жаркое
м и р о в о е !!!
А охотники-эстеты
приготовили котлеты.

И Серёга постарался,
без трофеев не остался.
Тетерев ему попался –
с ним Серёга посчитался.
Рябчик стал ему добычей.
А не из боровой дичи
из ружья в неравной схватке
подстрелил он куропатку.

Вместе с Колею они
съёмками увлечены.
В нашем лагере не раз
всех снимали с пьяных глаз,
но с особым предпочтеньем
предавались увлеченью
Гену Крохина снимать,
чтобы всем потом «поржать».
Потому что пьяный Гена
создал образ незабвенный,
вызывающий у всех
непрекращающийся смех.
Гена быстро входит в роль,
хоть куражится порой,
но не отказал ни разу
в съёмке нашим «папарацци».

…гул моторов, шелест шин
проезжающих машин,
звук, свистящий от бича,
скрежет о металл ключа,
скрип открывшейся дверИ,
стон решёток, свист перил,
рёв приёмников из окон,
зов, измученный, клаксонов,
холодильника урчанье,
сплит-системы завыванье,
трескотня телеведущих,
ритмы музыки, поющих
голоса, шум микрофонов,
трель мобильных телефонов,
бездна разных разговоров,
обсуждений, жарких споров
и от этих децибелов
все мы глохнем постепенно.
Только здесь оценишь ты
безграничность тишины…

С тобою рядом бьется жизнь,
везде вокруг её следы
увидишь без сомненья ты:
вот за зайчишкой крупным махом
пробежала росомаха.
Возле спиленной осины
заячий помёт нашли мы,
здесь корой он объедался,
ну и, видно, испугался –
убежал что было сил,
только кучку наложил.
Кучек много, значит, был
здесь зайчишка не один.
Вон, поодаль от жерлицы,
на снегу следы лисицы,
вот она из-за боязни
повернула восвояси;
А здесь ворона у ловца
склевала старого живца
и, чтоб ему досадно было,
из лунки снасти утащила.
Вот в глубине сидит налим
и леска тянется за ним,
добычей он не стал едва –
не лезет в лунку голова.
И вот уж вертится ужом
ловец над лункою с ножом
и ловко лёд им пробивает,
вот-вот налима он достанет.

Мне здесь урок преподнесла
и много нового дала
рыбалка. Это вот отчасти –
покрепче нужно сделать снасти,
карабины заменить
и потолще ставить нить,
сменить колечки заводные
и тройники все на двойные.
И сразу мне на ум идёт
в последний день из лунки сход:
шнур жерлицы я нащупал,
потянул его и щука
на другом конце шнура
резко в глубину пошла.
Потянул её шнуром –
заходила ходуном.
В лунке мне была видна
крупной щуки голова.
Вдруг колечко заводное
из Германии, стальное,
хоть на вид и крепкое,
а разошлось как медное.
Шнур в мгновение ослаб –
щука с поводком ушла.
Мне и поводка не жалко,
шла уже к концу рыбалка,
собираться нужно было
и удача изменила.

Незаметно, между делом,
быстро время пролетело.
В жизни нашей так случается,
всё хорошее кончается.
Кому много, кому мало,
но закончилась рыбалка.
Целых двое суток кряду
крупный снег на землю падал.
Было снега по колено.
Впереди всех неизменно
Крохин шёл – лыжню тропил.
Нас никто не торопил.
Каждый знал – часам к шести
нужно к месту доползти.
Виктор тоже постарался,
хоть последний, но добрался.
Без особых приключений
к вечеру мы были в Кеми.

В завершенье испытаний
Крохин нам устроил баню –
мы в депо согрели души
под струёй горячей душа.
Грех не выпить после бани,
а потом еще добавить,
сверху пивом «шлифануть»,
покуражиться чуть-чуть.
И на радость «папарацци»
Крохин прямо расстарался –
допоздна он кувыркался
да к уборщице вязался.

Мы до отъезда на вокзале
ночью в креслах кантовались.
Самый трезвый Витька был
и, конечно, учудил:
в пять утра засобирался,
объясниться отказался,
вещи взял и вышел вон
из вокзала. На перрон
скорый поезд подошёл,
из Мурманска он пришёл.
Пассажиров видно в окнах
заспанные лица,
распахнулась дверь вагона,
вышла проводница.
Я ему сказал: «ВиктОр,
рано вещи ты припёр,
поезд наш прибудет в восемь».
Виктор молча вещи сбросил
и метнулся к проводнице.
Та сказала: «На столицу
мы поедем ровно в шесть
и места в вагоне есть».
Говорит она ему:
«Мне билет ваш ни к чему,
мне билет ваш будет лишний,
обойдётся всё в две «тыщи».
Видно, денег не хватило
и в отчаянье застыл он.
Вышел Влад и на перроне
стал о чем-то с Витькой спорить.
Два почтенных старика
стали в позу петуха,
чтобы дать один другому
по шеям и по бокам –
невозможно по-иному
объясниться мужикам.
На арену вышел Коля.
«Петухов» он успокоил.
Владислав ушёл в вокзал
и до отправленья спал,
Виктор же от возбужденья
и победы предвкушенья
без спиртного захмелел,
два часа ещё болтался,
на морозе ошивался
и едва не околел.

Утром Крохин вновь набрался,
видно, сильно похмелялся.
Как посадку объявили,
чуть не падал от бессилья.
С грузом через путь помчался
и меж рельсов распластался.
Хоть и было неприятно,
посмеялись мы изрядно.
С рельсов выбрался «сенсей»,
побежал как воробей.
Мы в вагоне разместились
и мгновенно отрубились.
И везде, как оказалось,
было холодно. Ни мало
от тепла не пострадала
наша рыба. У вокзала
Сухова жена встречала.
Тут мы с Виктором расстались,
прокололся здесь он малость –
о прибытии услышал,
побежал, оставил лыжи
и пришлось его опять
нам со смехом догонять.

Как обычно мы в подвале
свой приезд поотмечали
и решили через год
вновь отправиться в поход.




Читатели (412) Добавить отзыв
 
Современная литература - стихи