* * *

Я не художник, нет, я не художник…
Разломан и истерзан мой мольберт,
В углу, в пыли, на дыбе мой треножник,
Полотна все – на свёртки для конфет
Пошли, на мятные печенья,
На марципанно-мятые кульки…
Я вглядывалась в дымные виденья,
Не раскрывая с маслом коробки,
Где все они, все до единой мысли –
Задушены во чреве, - предо мной
Истерзанными куклами повисли,
Линяло-театральной пеленой…
Мне суждено теперь, не взвидя света,
Метаться по углам моей тюрьмы,
Слова сплетать с потугой на поэта,
Бежать от жизни вечной кутерьмы.
Я многотрудные переверну страницы
И вздрогну от унынья своего –
Не оттого, что я смотрю в бойницы,
А от того: не вижу ничего.
Ответь, молю, где истины начала,
Мир яростный, в котором я варюсь,
Я не того стыжусь, что вижу мало –
Того, что чувствую, что чую, я стыжусь.
Я – стонущий шаблон в мешке из плоти,
Я – кокон мёртвый, ссохшийся в листве
Опавшей, птица на излёте,
Прошитая бездушно – по канве…
Наступит день – я кисти раздобуду,
Разбавлю краски, починю мольберт,
Поставлю у окна, ждать вдохновенья буду,
И вдруг пойму, что нет, я не поэт…