Оно вставало на котурны, себя надеясь возвеличить. О, бельма глаз его скульптурных, надменье мраморное личек,
из толщи скальной извлеченных! О, скука снулых изваяний, музейным делом обреченных на тьму тюремную свиданий
и постоянство пьедестала… А нас неведомая сила из чинных залов уносила на площадь гулкую вокзала.
Туда, где тысячи наречий. И где цветы цыганской шали манили, лгали, обещали дорогу долгую и встречи.
В пивных из ветра и фанеры мы изъяснялись неприлично. … Наверно, руки у Венеры отбиты воблою. Античной.
|