I. ОКОЛЬНОСТЬ
Могло всё быть на кончике пера:
Две пули страсти в самом центре круга,
Два восхищения с утра и до утра,
Две вечности вне боли и недуга.
Ружьё охотничье не снято со стены,
Подробности о том – в газетных сводках…
На берегу закованной Невы
Монета-встреча - странная находка.
Случилось стать: глубокий жизни вздох
На кончике пера прописан веку,
Колючий взгляд – в степи чертополох,
Монета-встреча, - брошенная в реку.
II. ОКРЕСТНОСТЬ
Пишу о времени, которое сродни
Дыханию, движению и страсти,
Чураясь пустоты, а с нею - власти
И настроений с бирками: «Саднит»,
Пришитых к восхищеньям из заморья.
Ножом консервным откупорив ночь,
Качу арбу тоски скрипуче прочь
К тиши равнин из лап высокогорья,
Минуя страсти водопадов дел,
Отшлифовавших нежеланьем камни.
Туман бесцельности разбрызгивает капли
Влюблённости под шум: «Ты так хотел!»
Да, я желал того, куда спешу,
Итожа время бесконечным счетом,
Совсем не ведая, что вдруг за поворотом
Пакт мирный с вечностью улыбкой подпишу.
III. ОПЛЕУШИНА
Вот - не о чем:
в окружении
пустоты
впритирку с произволом
толи власти,
толи слащавой
девственной
пестроты,
простуды сторонясь,
спасаясь от напасти
микробной,
пробующей дух
Косящей.
да куда уж там!
угробят наполовину,
как бомбой за тридевять земель
взрывая, -
львиной
пастью с картинки,
стращая ребёночка.
наслаждаясь восторгом безразличия,
в провинциальной тусовке
бесплодным безбрачием,
в сноровке,
между торосов взглядов и кошельков,
шелковым шнурком вокруг шеи:
- За всех Мастеров
повисших на рее
славы!
- За них грешный!
архаично смеясь
над вечным.
отродясь, наслаждением укора
против пережитого,
приговором…
(Отметать домыслы, идущих из прошлого
Так пОшло).
IV. ОСТРОВ
Трамвая божия коровка
Ползет вдоль островного плёса
Позванивая бубенцами…
Листва, бросаясь под колёса,
Еще не скорчилась от стужи.
По рельсам истекают лужи,
Разбрызгиваясь серебром.
Вне власти сникшего светила
Ночами леденящий воздух
Отполированность железа
Изводит въедливым ледком.
Настырность воробьиной стаи
На остановке, где трамваи
В себя впускают пассажиров,
Незамечаема давно.
Гладь вод мелькает меж столбами
И притягательные дали
Иного Острова Печали
Видны в трамвайное окно.
|
