Старый диван превращен во фрегат,
Бредом влекомый по волнам рассудка.
Ровно в ноль-ноль прекращен снегопад.
Это - крещенская шутка .
Вирус вошел как непрошенный друг.
Ртуть уползла в 38'8.
От фонаря заколдованный круг
Лег в потолочную просинь.
Хочется встать к ледяному окну,
На подоконник взобраться с ногами,
И, оттолкнувшись, скользнуть в тишину,
Ввысь поднимаясь кругами .
А под окном я увидеть смогу
То, чем душа за бессмертие платит.
Самоубийца лежит на снегу
В теплом домашнем халате.
Но вдруг я увидел, что город когда-то прекрасный,
Но отданный в руки скупым и бездарным вождям,
Проплыл подо мной ко всему, ко всему безучастный,
Не верящий больше ни людям, ни звездным дождям.
В нём люди устали потеть и друг другу не верить,
И спят по-собачьи в пол-уха (а вдруг что не так?).
Когда был приказ документы и души проверить,
Из города молча ушла в тот же час красота.
А в небе «Любовь» заменяется словом «Свобода»,
Но пользы усопшим при этом увы, никакой.
Никто не пролезет без алиби к райскому входу,
Но даже и там гарантирован только покой.
И в ад не попасть без особых заслуг перед бесом.
При жизни без веры грехи превратились в грешки.
Не стало размаха средь душ, ущемленных прогрессом:
И в подлости нашей мы также ничтожно мелки.
|
