Часть шестая
И снова голос медовой:
- Смотри, летит фрегат.
Хотя волна, как прежде, спит,
И штиль – безмолвья брат.
Второй голос:
- Как пред владыкою рабы
Покорны быть должны.
Так океана сонный глаз
Ждет приказаний каждый раз
От госпожи Луны.
Она властна, она вольна
Повелевать всегда,
И ей покорна без оков
Соленая вода.
Но голос сладостный опять:
- Чем тот фрегат храним?
Второй голос:
-Рассекся воздух, а потом
Сомкнулся вновь за ним.
Скорее, улетаем, брат,
Яснеет небосвод.
Уж замедляет ход корабль,
Проснется Мореход!
Тут я очнулся ото сна,
Хоть жизни был не рад:
Передо мною под Луной
Стоял умерших ряд.
Но не боялся мертвецов,
Страшил безмолвный взор
Очей, застывших навсегда, -
Укор и приговор.
Я проклят ими. Только жизнь
Людская – тот же прах… -
Я думал так, ища ответ
В высоких небесах.
Разбились чары! Океан
Проснулся с ветерком,
Как если б Ангел осенил
Меня своим крылом.
Так путник по земле бредет,
Больной тоской объят.
Идет вперед, всегда вперед,
Боясь взглянуть назад,
Как будто за его спиной сам Сатана и Ад.
Но вскоре легкий бриз подул,
Что Ангел невесом.
Он, пролетая над водой,
Не поднял зыби волн.
Лишь тронул волосы мои,
Коснулся щек моих,
Как будто мне принес привет
От близких и родных.
Корабль скользил, корабль летел,
А бриз весенний пел.
Один поверил он в меня
И мне помочь хотел.
Сплю я иль грежу наяву:
Маяк… и уж видны
Родные храмы и холмы
Любимой стороны?
Спокойна гавань… Отчий край!
До боли близкий путь!
О, пробуди меня, Господь,
Иль дай навек уснуть!
Ужели к гавани плыву?
О, как светла она.
И от сияния Луны
Вся посеребрена!
Сверкает церковь на холме
Под глянцевой Луной.
И золотятся купола,
И флюгер озорной.
Лишь тени мертвых кораблей,
Уставясь на меня,
Багрянцем злобным налились
От Лунного огня.
О, этим алым, точно кровь,
Теням заказан путь…
Но почему так страшно мне
На палубу взглянуть?
Клянусь распятьем, каждый труп
Безжизненно лежал.
А в изголовье Серафим
У каждого стоял –
Обряд божественный. Покой
Дарил их взмах руки.
Парили Духи над водой,
Светясь, как маяки.
Они молчали. Чистотой
Сияли их тела.
А для измученной души
То музыка была.
Тут я услышал весел плеск
И лодкпа Рыбака
Плыла, плыла навстречу мне
Проворна и легка.
Рыбак с сынишкою своим
Гребли ко мне без слов.
Господь! Пред радостью такой
Я все забыть готов!
Отшельник третьим в лодке был,
Он пел Творцу любовь.
Он гимны Господу слагал
И повторял их вновь.
Он смоет грех с души моей
И альбатроса кровь.
Часть седьмая.
Пустынник тот в лесу живет
На берегу морском.
Молитвы Господу творит,
Всегда сердечно говорит
С заезжим моряком.
Душа младенчески чмста.
Он в жизни рад всему.
Всегда с молитвой на устах,
Подушкой – мох ему.
Уж рядом челн. И разговор
Сидящих услыхал:
- Где тот неистовый маяк,
Что посылал сигнал?
- Как странно: был и нет его, -
Отшельник отвечал, -
- Взгляни, лохмотья – паруса –
Так вихрь их истрепал.
Я прожил жизнь, но вот досель
Такого не видал.
Тонки, как палая листва
Осеннею порой,
Или подмерзшая трава
Под шапкой снеговой
В свирепой чаще, где волк рад
Сожрать родившихся волчат.
_ Мне страшно, - вымолвил Рыбак, -
Гребу, а жуть берет.
- Пусть Бог – порукою тебе, -
Не бойся. Брат, вперед!
Челнок причалил к кораблю
Утих и весел плеск.
Зато раздался под водой
Кошмарный гул и треск.
Как Ада громовой раскат
Рассек насквозь волну.
И наш корабль, как свинец,
Покорно шел ко дну.
Тот смертоносный гул потряс
И океан, м высь.
И я носился среди волн,
Не думая спастись…
Очнулся в лодке рыбаков,
Готовой унестись
В воронку, где погиб фрегат,
Крутой водоворот
Теперь, кружа, тащил челнок
В глубь смертоносных вод.
Я стал неистово грести,
Рыбак, что здесь сидел,
От ужаса лешился чувств,
Отшельник побледнел.
Лишь к Богу обратиться смог,
И отраженный звук
Тех слов святых наполнил мир,
И стихло все вокруг.
- Ты кто: утопленник иль Черт? –
Сын Рыбака сказал,
Забегал взгляд, безумным стал,
Он весь дрожал, он хохотал:
- Сам Дьявол веслами гребет
И нас к себе домой везет!...
Желанный берег! Наконец,
Я на земле стою.
- Не уходи, Святой Отец,
Пойми печаль мою.
Дай мир душе моей больной,
Прощение грехам! –
В слезах Отшельника молил,
Припав к его ногам.
Суровый праведник в ответ:
-Что скажешь о себе?
И я в агонии ему
Поведал о судьбе.
Приходит час. И должен я
(Иначе мне страдать!)
Поведать боль души моей
Кому-нибудь опять.
Как ночь, брожу из края в край
(Я не способен спать)
И по лицу я узнаю,
Кто сможет исповедь мою
С участием принять.
За дверью – свадьбы шумный пир.
Ты тоже будешь там –
Среди гостей, среди друзей –
Поднимешь тост и сам.
О, Брачный гость! Я был в морях
Безмерно одинок,
Так одинок, как, может быть,
Бывает только Бог.
Пусть там пируют. Я зову
Других с собою в храм,
Чтобы молить и получить
Прощение грехам.
Мы все равны перед Творцом,
Молитвы всех равны:
И стар и мал, и друг и враг –
Так было впредь и будет так –
Молиться все должны.
- Прощай же, Брачный гость, вперед,
Ведь пир горой идет.
Лишь тот, кто возлюбил людей
И братьев меньших – птиц, зверей,
Тот праведно живет.
У всех – примерных и плохих –
У всех – один Творец,
Всех возлюби – и все простит
Великий наш Отец.
Седая вьется борода.
В глазах – огонь потерь.
Ушел Моряк. Но не спешил
На пир наш гость теперь.
Он брел домой. Весь погружен
В себя, ошеломлен…
И стал взрослее и мудрей
С рассветом новым он.
|
