То что есть - не бережём, потерявши – плачем… В «синем доме» на тотемской улице Век минувший прославил творец. Мне порою, возможно, чудиться: Жил здесь славный весёлый купец. Как с зари до зари - без отбоя - Струн серебряных слышался звон, И светился в окошках с резьбою Керосиновый, модный плафон. Время круглой монетой катило, И купцов заменило ГОРПО Электричество дом осветило, Стук костяшек счетов - как в депо. Рубль советский сменяет полушку, Здесь торговля велась в образец. Ну, а дом - всё стоял, как игрушка - Так похож на музейный ларец… Вновь эпоха «застоя» сменилась На купеческое ремесло. Старине, что веками ценилась, С новым барином не повезло. В «синий дом» как-то с грохотом въехал Рынок с тысячью нужных вещей: Пневмодрели… и электровеник… Гвоздь с набором китайских клещей. Тут торговля пошла очень бойко. Тесно стало. Скопился «навар». Занялся нью-купец новостройкой, на задворках отгрохал амбар. Ну, а этот, домишко синюшный, Так застил нью-купцу белый свет, Что к наследью делец равнодушный Дом бульдозером смёл за момент. Счёт у новых дельцов на «лимоны» На костяшках холодных сердец Не купцы, не жрецы, не патроны, И отечество им - не отец. Всё решающий градоначальник - Образ Тотьмы – его ремесло! Грея руки об электрочайник, Говорит, мол, старьё отжило. А одна несерийная душка Что в партнёрстве с известною Клио «Синий дом» обозвала «гнилушкой». «Пусть всё сносят…» - добавив брезгливо. Я спросил: ты не будешь стариться? Ведь когда нам за пятьдесят, Так легко с беззащитным справиться - Как «гнилушку» в расход списать… И никто не осудит проказника, Не обходит «амбар» за версту… Раскупили все медные тазики, Чтобы спрятать свою наготу?
* * * * * Стариной городок наш гордится !!! Только что от неё осталось? Год рождения «тысьча сто тридцать…» и... спокойствие маргинала.
|