ПАН
В поэзии я выгляжу как Пан;
Аристократам,- я козёл, наверно…
И рогом авторучки я не там копал,
Что будет урожай - никто не верил.
На струнах кифары играл Аполлон
И славу сорвал кифареда!
Я грядок своих никогда не полол,-
Вредно.
Мой критик Мидасом быть не хотел;
Козёл да осёл – хорошая пара!
Моей свирели раздражает тембр.
Я тоже - бог, но Аполлончик – барин…
По мне: иль Пан или пропал!
Не для тебя копытная тропа…
СИРИНГА
Прости, любимая, что гнался за тобой!
Я страх панический тебе внушаю?
Ты самое большое для меня табу.
«Любви!» - кричал я, как воют: «Шайбу!»
И каждый эпизод я превратил в свирель.
Мои сонеты, разве не свирели?
Хотел я ими укротить зверей,
но даже люди от меня зверели…
В кошмарный сон я приходил к тебе;
Каким я был ты не расскажешь…
Но я люблю тебя, хоть ты убей!
Моя Сиринга Артемиды краше!
«За ней ухлёстывал, всё тряс ширинкой!..»
(Про то, как Пан гонялся за Сирингой.)
ПРОМЕТЕЙ
Примитивистов Прометей
Прикован к быту не цепями:
(питаю слабость к прямоте)
Меня опутали соплями.
Но Маяковского стило
Меня, действительно, пронзило.
Туриста мой – не футуриста – котелок,
Но закупорьте – взрыва!- сила.
Я знаю тайну; нас она спасёт,
Я верю: её можно напечатать.
Неприкосновенный я посол
И от людского страха я печален.
Огонь, что я украл – окурками в лицо!..
Бессмертен я, как племя подлецов.
ПАНДОРА
Кто сотворил прекрасная тебя?
В какой ночи зачали моё счастье?
Смешал в тебе кто мёд и яд?
Пандоры непорочное зачатье
к параше горя привело людей.
Ты подарила им сонеты.
Но не убавить нам с тобой блядей
И не найти среди мужчин Сенеку.
Надеждочка осталась в чёртовом котле,
Как лист лавровый к дну присохла.
За годы я душою постарел;
Ей лет – полсотни или около…
Я для тебя, Пандора, холостяк.
Девичества потомки не простят.
АНДРОМЕДА
Прикована ты к жизни Андромедой…
Как первый твой жених я трусоват:
Я всё чего-то медлю, медлю;
В петлю не хотца шарабан совать.
А муж твой будущий – Персей
(иль как его зовут – не важно)
Живых коснётся сладостных перстей,
Не мёртвых, не бумажных…
И я застыну в памяти твоей
фигурою нелепой и трусливой.
Я раб, царица, при твоём дворе,
Я дурачок счастливый.
Оно и понятно: герой –
Не чернилка – кверху дырой…
ТАНТАЛ
Я как удачник твой паркет топтал.
Я родился везучим – это правда.
Но за любовь наказан как Тантал:
Командовать хотелось мне парадом.
Я думал на Олимпе есть и для меня
Не кресло пусть, но табурет хороший.
Однако вышло: я почти маньяк
Брошенный, непрошенный.
Я жажду счастья утолить хотел;
Едва протягивал я губы – исчезало.
Перед скалою бед я трепетал, как холодец,-
Мне до тебя не дотянуться, к лучезарной.
Чуть было я гуляш из сына не сварганил..
Жаль, расстаётся мы почти врагами…
ЕВРОПА
Я повторяю: будь я как бык здоров,-
Я б знал, что делать; как громовержец Зевс.
На мой бы век хватило бы коров;
Но это не любовь, а неприкрытый секс.
Я по ярму тоскую ног твоих…
Я за собою поволок бы плуг семейства!
Жизнь оказалась тесной для двоих.
Моя Европка, веселее смейся!
Но брачной простынью не смей дразнить;
Как бык звереет ты не знаешь!
Вы не слыхали как поют дрозды?
Я не слыхал, но слышал – внеземное…
Текли чернила из меня, как из быка:
Размазывал я нюни абы-как…
АРИАДНА
И ты станешь женой Диониса,
Но тебя мне уже не забыть.
Доброте я твоей удивился;
Я бадью ещё выпью за быт.
Твой клубок мне помог в Лабиринте.
Ну а совесть я сам придушил…
Мой сонетный отчёт заберите,
Если трезво: он – бред души.
Без тебя не нашёл бы я выход.
(Выход мой, как задний проход…)
В этом выходе много выгод;
Туристический есть пароход.
Бог вина, Дионис, алкоголик,-
Тебе мало бутылок голых?
ЕЛЕНА
Скрути мои сонеты – выйдет жеребьёвка:
По жребию ты всё равно досталась мне.
Резвись душа, наивный жеребёнок,
Но плоть моя принадлежит семье.
И я прикован к стулу, как герой Тесей
И это кресло согревать мне долго;
К нему я жмусь с годами всё тесней
И всё пишу о чувстве долга.
Жаль, Вадик Кожинов, на верх заманит,
Чтоб в море графоманское столкнуть.
Готовил я своих страстей собранье…
(Геракл на мне не испытал свой кнут…)
Тебя увёл Парис, кобылка не моя;
Меня столкнули в море,- я не моряк…
ЭВРИДИКА
Любимая, ты не пойдёшь за мной,-
Умершую любовь не возвращают.
Не чувствую дыхания спиной:
Я от тебя не ждал пощады.
Как Эвридику обожал Орфей!
Любила Эвридика своего Орфея!
Гитарного искусства корифей;
Она была лишь нимфа, фея.
Змея неверия ужалила тебя?
Иль кобра сплетни осквернила душу?
Неслышной тенью по моим стопам
Ты из общаги не уходишь душной…
Я на сонеты душу изорвал,
Ведь все поэты гибли из-за вас.
КИПАРИС
Как я тебя берёг! Как я любил!
И я же погубил тебя, как Кипарис.
Как памятник в веках стоит неколебим,
Не бьют ему поклоны топоры.
Моя любовь – прекрасный мой олень:
Уж не копьём ли авторучки ты убита?
А зверь, любимка, всё равно бы околел,
Но загубить нечаянно,- обидно.
А на кого я обижаюсь, дурачок?
Мои сонеты лишь горят красиво:
Спалишь как мусор ты их, старичок?
В другой любви нуждается Россия.
Как памятник природы я стою один,
Любви своей и раб и господин.
ДЕДАЛ И ИКАР
Великий был преступник господин Дедал:
Соперника убил, построил Лабиринт.
Вот – гений и злодей! – каков скандал!?-
Несовместимы?- попробуй разберись.
Из перьев я сонетных крылья смастерил,
Но как Икар увлёкся и сгорел:
Расплавил Пушкин-солнце пластилин,
А Маяковский мне не подарил секрет.
По морю графоманства пёрышки плывут:
Плывут сонеты – письма о любви.
Плывёт, как попа, критика плевок;
Как говорят французы: се ля ви.
Я не летаю, чтоб меньше икалось:
Я – в автобус, предпочитаю «Икарус».
ГАЛАТЕЯ
Я для тебя, любимая, циклоп;
Но дикую любовь ты мне внушила.
А тот кто любит, тот всегда холоп…
Любовь не утаишь – не шило.
Из сотни авторучек – неумелая свирель
Истошно выла о любви огромной.
Как бешеный я бык от ревности свиреп,-
В соперника швырну бумаг горою.
Ты с ним заигрывала на берегу,
Мой левый глаз дразнила, Галатея.
Я твою пляжность, недотрога, сберегу.
Я от тебя отрёкся, солнце, Галилеем.
Ещё я жмусь к подруге, холодея…
Ты, золотая, бронзовеешь, Галатея.
ЛЕДА
Женой царя ты будешь, ангел мой.
Я – буду Зевсом – прилечу как лебедь…
Раскроешь книгу и воскликнешь: «Ой!»-
Там о тебе гнусавлю я калекой.
Любвеобилен бык – начальник Зевс.
А как он облапошил Леду!
О, жён его чудовищный резерв!
А у меня и шалашовки нету…
Но моя книга – лебедь - моя страсть
К тебе, надеюсь, прилетит однажды;
Для слёз ты будешь, может быть стара,
Но опалит тебя огонь бумажный.
Ты от стыда забытого сгоришь,
Когда любовь мою переведёт Париж.
ГЕСПЕРИЯ
Пышна твоя причёска. Не ласкал волос;
Как знамени губами только раз коснулся.
Вся наша близость к танцу и свелась,
Я возвращаюсь к ней, зануда.
Что ж сын царя не высосал твой яд,
Змеиный яд, из ранки Гесперия…
Не ведают поэты что творят,
Не знают назначенье аспирина.
В спецовке Евы ты бежала от меня
Навстречу смерти,- нимфа, ангел…
Я персональный твой маньяк,
Рабовладелец всяческой бумаги.
В чернилку моря тыкаю перо;
Здесь самое богатое бюро.
ГАРПИИ
Ненасытные сверхзвуковые гарпии,-
Вот кто распространяет сплетен вонь:
Слетелись, нажрались, нагадили
И с хохотом утробным – вон.
Нет, эту тварь не вытравить ничем
И книга Красная им не грозит.
Они учётчицы чужих ночей
И ревизоры угасающей красы;
Они пасут у Зевса лебедей
И больше знают обо мне, чем сам я.
Слетятся в гости – быть беде,-
Ты бойся их, младая самка;
Ищи самца и гарпий не дразни,
Ведь им и аргонавты не страшны.
СИЗИФ
Да, я катал сонеты, как Сизиф;
Они как дубли адской съёмки.
Солёный пот, Сашок, слизни,
Черновичок дешёвый скомкай.
Ну, зафиксируй на вершине хоть один,
Один сонет бессмертный, как любовь.
(Любовь удел свободных, молодых;
Любовь женатого – сплошная боль.)
Я бога смерти – показалось - обхитрил;
Мои сонеты – померещилось – бессмертны:
( из сотен трёх, быть может, три) -
Я высоту Олимпа мерил…
Попробуйте, хотя б как я, телята!
Эол, папаша, подари им вентилятор!
ПЯТЬ ВЕКОВ ЛЮБВИ
Я через всё прошёл, мой юный друг.
Все пять веков любви перед тобою.
Неважно кто она, ведь я любовь дарю,
Тобосскою она была или тобольской,
Кроме меня неважно никому.
Возьми же золото ты чувств прекрасных.
Не для музея потный мой хомут,
Там серебро хранить горазды.
Несвёртыванье крови, а не грязь чернил.
О, трубки медных самодельных авторучек!
Железный критик, ты препятствия чинил.
А кто же славу без борьбы дарует?
Здесь моя жизнь, а значит и любовь.
И пять веков потрогает любой.
ЗОЛОТОЕ РУНО
С твоим участьем снова странный сон:
(я в детстве видел как барана режут)
Убийство повторил до мелочей я всё
И вытираю – кровь!- небрежно.
А рядом ты: сворачиваешь шкуру
Спокойно, словно коврик наш…
А я посасывая окурок
Сижу на пне как некий князь.
Может, это временя Язона?
Золотое у тебя руно?
Подтолкнул меня спросить бесёнок:
«Что-то тут неладно, всё равно:
Где же сыновья мои, Медея?»
Чую: твои руки леденеют…
ХАМЕЛЕОН
Снаружи я светлею, темнею изнутри;
Стал одеваться как на праздник…
Я бедненькую душу изнурил,-
Пусть отдохнёт!- мой труд напрасен.
Не перепрыгнул через головы детей;
Молчком ты на прыжках сидела…
Я не любви доцент, а вечный я студент
(пародия на легендарного студента).
Отчислят, кажется, вот-вот меня:
Прощайте, альма-матер мук любви!-
Таких бракованных был, будет миллиард;
Как говорят немые: се ля ви…
Хамелеон – до трупной синевы –
Для гроба гардеробчик обновил?
ПЕРВАЯ И ПОСЛЕДНЯЯ
Я о первой любви и не вспомнил
И тебя позабуду, мил друг.
А сонеты мои – шиповник,
Я на чай тебе их подарю.
Мне бы райские яблоки Данте,-
Для единственной я бы спел!-
Загадайте и на день дайте
Его тайну – подарок судьбе.
Предварительные итоги.
Гениально Данте сглупил!
Любовь первая – подготовкой
Для последней моей любви.
Между нами – порезом бритвы –
Тайный шрам проигранной битвы.
МОЦАРТ И САЛЬЕРИ
Успокаиваюсь по дурному:
Я без злобы, мол, разлюбил;
Могло кончиться по другому,-
Не такие разбились лбы…
В идеале – любовь сильнее,
А на практике: бьёт её быт;
Вроде Моцарта и Сальери…
Ничего нет сильнее любви!
Умирает любовь, но на память
Я её заучил и на век;
Я храню её – тульский пряник,
Самая сладкая из невест.
Под венец ты уйдёшь не со мною.
Я под крест, что зовётся семьёю.
МУЗЫКА
Эти ощущения: тоска-музыка –
Вой немой – прощание с тобой.
Я не стою твоего мизинца.
А ведь ты могла бы стать судьбой.
Как мне о тебе, любимая, не думать?
Как мне от тебя избавиться, тоска?
Я душой надолго занедужил:
Сердце-камень долго ли таскать?
В музыку бы это переплавить,
Чтоб душа отвыла наконец!
Не найти к тебе мне переправы.
Да и ты, друг, не спешишь ко мне.
Дайте музыку любви недужной!
Мне от слов – немому – душно!
ЦАРИЦА
Боже мой, оставь меня в покое!-
Сколько мне ещё из пепла воскресать?
Капилляры оживающие колют:
Как безжалостна ты, красота!
Я любовь убил! Не возвращайся
И души моей истерзанной не тронь!
Я познал с тобой немыслимое счастье;
Твоё место там где трон.
Ты – царица! Я – придворный шут;
Мне в глаза бесстыже похохочешь
Как создашь семейный свой уют –
Не со мною, колокольчик.
Радостью бубенчики ответят.
Ну а слёзы,- пусть размажет ветер…
ОДНО СЛОВО
Золотой твоей сказал подруге:
«Я не буду это слово говорить…»
Безуспешны были все потуги;
До любви б – в багдадские воры…
Ничего я, милка, не умею,
Но сюжет я исчерпать сумел.
Я в словах был, каюсь, неумерен
И местами даже слишком смел.
Я «люблю» сказать тебе не смог;
Как немой я это лишь писал.
К этой бы любви да подойти с умом…
Я же – у монетного двора – босяк.
Ты расплатилась улыбкой, друг.
Я словоизвержения дарю.
СПАСЕНИЕ
И пробуждаются в душе таинственные струны:
Хватает за душу тоска
И жить невесело и трудно,
И сердцу холодно в тисках.
Прорыв души в иное измеренье –
Кусочек счастья, которое я погубил…
Не думать о тебе мне вредно,
Вреднее – думать; роковых глубин
Меня пугает мрак, мне неуютно;
Но держат поплавки ребячьих глаз…
Вот так же петлю примерял Иуда,
Как недобитый пёс скуля.
Я успокоюсь: я придумал это
И в этом – счастье несказанное поэта.
ДЖОКОНДА
Ты для меня, мой ангел, икона;
Верю в любовь и с любовью живу.
Мне бы выкрасть тебя, Джоконда…
Как отбойного молота звук,
Сердце всех сторожей разбудит;
Святотатства никто не простит.
Я твой чёрный лысенький пудель,
Как овчарка. Храню престиж
Твой. Твоё. О тебе. Для тебя.
А себе лишь стихи остаются.
Ты родилась, чтоб удивлять.
Ну а я,- совершать поступки.
Ты меня удивлять перестала.
Не совершил я поступок, - старость?
КЛАССИЧЕСКАЯ ПОЩЁЧИНА
Любимая, ты не меняешься нисколько:
Ты та же всё как десять лет назад.
Но не вернуться нам к черте исходной
И стартовать с тобой нельзя…
Ты не меняешься, поскольку, - не живёшь:
А я две жизни за десятку прожил.
Прекрасен твой пустой живот,-
Я бы надул… А ну-ка, дай по роже!
По роже дай!- я не свалил тебя;
За то, что страстью ты не захлебнулась;
За боль, что вынес всё перетерпев;
За глупую любовь и неземную.
Бессмертна ты? А доказательств нет.
Как гениальный написать сонет?!
КОМЕДИАНТ
Поспешил – себя лишь насмешил;
Год бы подождать и было б всё о кей.
Ждать ли милостей удел мужчин?
Украшает силовой приём хоккей…
Чтобы с нами стало не дано предугадать…
Надо что-то делать с тем что есть:
Я в глазах своей подруги – гад;
Для тебя я – чокнутый поэт.
Но любовь свою, как муравьиный груз,
Дотащу до кучи – на Парнас.
Не остановить кровотеченье-грусть…
Сказка о Ромео и Джульетте не про нас.
Скоро, скоро свадебный твой пир…
«Финита ля комедия!» - сказал Шекспир.
МАРАФОН
Всё, мой друг,- финишировать надо:
Кончил я марафон кое-как.
Мне медалей мозоли – наградой.
Не попался я в твой капкан.
Мне из старого вырваться б надо,
Да привык и сладка мне боль.
По человечески всё понятно.
Непонятно ушла любовь
И уже никогда не вернётся:
Хоть зови, хоть плачь, хоть пиши.
В петлю свился конец верёвки,-
Я её примерять не спешил…
За любовь не достоин я смерти.
Марафон на аршин свой не мерьте!
ОДИН СОНЕТ
Я добывший любви частицу-
Облучён был, отравлен ей.
Мне любовь моя, может, простится;
Только грех-то – мой, а не чей.
Тошнота, горловые спазмы;
Я спешу, будто чую смерть;
Эксперименты с любовью опасны –
Обречён – мне спастись не суметь.
Надо жить научиться снова
И привыкнуть к мёртвой душе.
Для меня – любовь – только слово
И не бьёт оно током уже.
Назовут, хоть один из сонетов
Моим именем? Я бы за это…
НЕЛЕПЫЙ
Кончилась, похоже, дорогая;
Что ж, прощай красавица-любовь!
Изменилась ты и ты – другая:
Персональный у тебя клубок.
Скоро ты из лабиринта выйдешь
И – прости-прощай навеки друг…
Мой последний грусти вздох и выдох…
Золотым кольцом замкнётся круг.
Кинь луною ты клубок на небо,
Чтоб подумал: крепко, чморик, пьёшь…
С буквы я большой Нелепый;
Из нелепостей моя жизнишка сплошь.
Я стою у лужи в позочке «на старт»:
Блямбу золотую хочется достать.
ИЩУ ЗАМЕНУ
Будь проклята любовь!-
Я это выплюнул сегодня.
Как было весело, щекотно!
Катилось солнце-колобок…
И закатилось. Чёрный день.
Моя любовь – дурной начальник,-
Я подчиняться расхотел.
Прощай, я больше не могу!
В любви незаменимых нет.
Придёт немыслимый поэт
И свою муку перетрёт в муку:
И это будет первый снегопад…
Мои слова он вспомнит невпопад?
ПОДАРОК
Пусть я тебя не стою, милый друг,
Но ведь и ты моей любви не стоишь.
Пусть так любить занятие пустое,-
Любовь я не тебе, фактически, дарю,
А тысячам читателей моих,
Которых я прождал напрасно.
Разве любовь такая не прекрасна,
Пусть даже из проклятий и молитв?
О, как нам хочется, чтобы любили нас!
Своя любовь – стократ – прекрасней!
Не упустите, други, праздник:
Жизнь каждого – любви аванс!
Не побирушкою с протянутой рукой!..
Я – не Петрарка, я – другой…
|
