CLXIV
Как печальны осенние длинные ночи
Без взаимной, божественной, страстной любви,
Что не в силах узреть даже зоркие очи,
Так печальны осенние краткие дни;
Свод небесный извечно во власти унынья,
На прескверной земле вечно тающий снег, —
И так было всегда, и так будет отныне,
Даже если последний умрёт человек.
Не грусти, взор бросая на серые тучи,
Через несколько месяцев — снова весна,
И в куплетах моих среди мрачных созвучий
Ты услышишь, как стала во мне грусть легка;
А пока я, пленённый осенним стенаньем
И царя Соломона сует суетой,
Влачу жизнь и считаю её наказаньем,
Потому что, мой друг, не могу быть с тобой;
А ты так бесподобна, как Солнце неспящих,
Лучи хладные льющее с неба на мир,
И среди всех божеств, в пантеоны входящих,
Ты главней, как над миром главенствовал Рим;
Твои кудри прекрасны, как сад в Вавилоне,
Они вьются подобно баварским ручьям,
И их нежность равна облакам в небосклоне,
Ну а запах подобен цветочным полям;
Твои милые грустные синие очи
Словно блеск звёздной бездны в кромешную ночь;
Меланхолия будет на сердце короче,
Когда ляжет твой взор на меня, чтоб помочь.
Я тебе напишу, как великий Гораций,
Бесконечность своих элегических од,
Преисполненный, как никогда, твоих граций,
Превзойдя всех поэтов на свете, как Бог;
И пока в моём раненном чувствами сердце
Существуют тоска, безысходность, печаль
И твой образ, с которым до смерти я вместе,
Мои строфы сиять будут вечно, как Рай.
VI.XI.MMXX
|
