4
К классической технике меня приобщил брат матери Иван, мой дядя. Фамилия его Шевелев. На финише срочной стал сержантом, после дембиля работал в «Красной Ипути», колхозе нашем. Ему дали популярный грузовик ГАЗ-51 - не новый, правда. Машины с конвейера – редкость для села, доставались они опытным шофёрам. Однако и этого «газона» я воспринимал геркулесом.
Играем однажды возле колхозных весов. Они почти на перекрёстке грунтовых дорог. Едет с улицы Нестеровка дядя. Тёмно-зелёную машину я издалека вычислил. И он узнал меня среди ребятни. Затормозил. Садись, говорит, прокачу немного. Я повторного приглашения не стал ждать. Открыл блестевшей на солнце вертушкой дверцу, забрался в кабину, уселся на мягкое сиденье. Приятели часто так из игры выбывали, теперь настал мой черёд. Иван проверил запор справа, посигналил курам, которые выбежали из-под ворот купаться в дорожной пыли.
Поехали. Свернул в Ровки (так наш переулок издавна называли местные жители). Возле Залеса с его невысокими деревцами и лещиной остановились. Ну, говорит, шпарь домой во всю катушку. Я ни в какую. Может, дядя и раскаялся, что связался с неслухом, да делать нечего. Утопил педаль газа, покатили дальше.
Иван по пустякам не ездил. Так и в тот летний день. Корову, говорит, помогу из болота вытащить. Ты в кабине сиди, не рыпайся. Я и сижу, мне что? Лишь бы не рассердить его. Случай-то из ряда вон. Вижу впереди бабку с заплаканными глазами, мужиков с полдесятка.
Задние ноги бурёнки сильно утопли в торфяной жиже. Передние посвободнее были. Я разглядел через стекло, что одна верёвка к рогам привязана. Другая – пропущена под передние ноги. Мужики злые, потные, лица от торфа коричневые. Хотели вытащить, да не получилось у них.
Дядя развернул машину, подъехал задом, насколько почва позволила. Опасался забуксовать. Я полагал, он уже имеющиеся верёвки к «газону» привяжет, ан нет. Полез в кузов, достал свою – толстую, длинную. Скинул на землю, сказал, чтоб за рога зацепили. Я знал, коровы тяжеленные. Полтонны, а то и больше. Может, поэтому Иван попросил и мужиков помогать тащить за собственные привязки. А то, пояснил мне, грузовик может и рога оторвать.
Стали вместе тянуть. Мне не ахти из кабины видно. Дядя дверцу со своей стороны приоткрыл и наблюдал за происходящим, ногой надавливая на газ. Корова подалась вперёд. Её темница звучно чавкнула.
На сухом полежала малость. Вымя чёрное у неё. Потом встала, отряхиваясь. Хозяйка попить дала из ведра. Стала благодарить Ивана и мужиков. Я в восторге от того, как сноровисто «газон» вызволил бурёнку из ловушки. Крепкие мужики сами не смогли управиться. Тяну рыжий нос кверху, гляжу с восхищением на дядю. Тот крутит, не спеша, руль и говорит, что семьдесят лошадей – вовсе не пустяк. Случалось, конечно, что стартер у него не срабатывал. Тогда вылезал с насиженного места, заводил вручную. Белая с ручкой заводка лежала сейчас у меня под ногами.
По ровному просёлку ГАЗ-51 шёл шустро. Вскоре я заявился домой. Рассказал матери, как мы с Иваном корову вытаскивали. Теперь уйма десятилетий позади, а мне всё кажется по износостойкости всех шести цилиндров, надёжности двигателя старику-«газону» нет равных. Лишь не гони лошадей, не требуй от него невозможного. Не подведут задний и передний мосты, не слетят на ходу колёса. Не зря их в мире было выпущено с заводов почти три с половиной миллиона. Неторопливый труженик-грузовик сделан и обкатан с любовью. Он и стал для меня критерием в оценке всей техники.
|
