Говорит Иисус: "В мире Я был, и в плоти был им видим, и всех нашел Я упившимися, и никого не нашел я жаждущим среди них, и скорбит душа Моя о сынах человеческих, ибо они слепы в сердце своем и не видят, нищи и не знают нищеты своей".
Ибо их нищета - прежде всего в самом богатстве их: в их своекорыстии, с одной стороны, и эгоизме - с другой.
Говорит Иисус: "Горе имеющим и лицемерно (еще) берущим или могущим сами себе помочь и желающим брать у других; ибо каждый даст ответ Господу Богу в день суда".
"Блаженнее давать, нежели получать".
- Как же ты говоришь: "Я соблюл закон и пророков", а вот многие из братьев твоих, детей Авраама, покрыты грязью и умирают от голода, а дом твой полон добром, и им ничего не достается из него ... Легче верблюду войти сквозь игольное ушко, чем богатому в Царство Небесное".
- "Вот, Я творю последнее первым", - говорит Христос, - ибо не только богатство, но вообще все ценное с обычной человеческой точки зрения - государство и власть, общественные "дела" и отношения, заботы о семье и, наконец, индивидуальные интересы и потребности человека, даже самая жизнь (с необходимыми для нее пропитанием и одеждой - становятся только ОТНОСИТЕЛЬНО важными и отходят на задний план, сравнительно с исканием "Царства Божия и правды его".
"Се творю все новое", - говорит в Апокалипсисе Ап. Иоанну "Сидящий на престоле". Вот почему вместе с "переоценкой ценностей" идет и постепенное перерождение самой личности:
"Старайтесь возрастать из малаго и из бОльшаго делаться мЕньшим".
Учение о возрождении, о "новом человеке" и "освобождении" личности во втором поколении христиан особенно развивал Ап. Павел. Оно-то и называлось по преимуществу "благою вестью" и в древнейшей христианской общине составляло одну из главных частей того чисто христианского (еще не еретического!) "знания"-гносиса, той святой "науки" или "ведения", за которые в своих евхаристических молитвах благодарили Бога древнейшие христиане:
"Благодарим Тебя, Отче наш, за жизнь и знание, которые Ты дал нам познать чрез Иисуса, Сына Твоего".
Однако уже в послеапостольский период истинное ядро учения, этот "гносис" христианский, очень скоро оказался слишком высоким и недосягаемым для жизни того (как и нашего) времени и все более и более превращался только в известный светоч, маяк, идеал, к которому рекомендовалось стремиться христианам ... увы, без особой надежды на практическое осуществление его в жизни.
А идеал этот был, действительно, настолько высок, что даже частичное, бесконечное малое его осуществление в последующие века принесло миру все-таки неисчислимые благодеяния.
В историческом контексте понятен компромисс христианского общества с язычниками, в результате которого самая радикальная и революционная часть учения Христова была удалена либо не допущена в письменные канонические о Нем "воспоминания" (Евангелия).
Однако целый ряд несомненных изречений Христа Спасителя были сохранены церковным преданием.
Какова была дальнейшая судьба этого радикально-философского ядра учения Христова в последующей эволюции христианства?
Во времена так называемого (официального) "торжества" христианства в IV веке, при Константине Великом, - то есть на самом деле, со времени его открытого компромисса с языческим миром и насильственного вытеснения им (уже в качестве "государственной" религии) языческих культов с 380 г. (эдикт Феодосия, Валентиниана IIи Грациана) - становится практически необходимым - или кажется таковым - освятить или, так сказать, "зафиксировать" законность такого раздвоения, по крайней мере, для той части христианской морали, которая шокировала обе заинтересованные стороны этого компромисса: языческое государство, объявившее себя теперь "христианским", и сделавшуюся теперь "государственной" Церковь ...
Со времен Константина Великого чисто внешнее и формальное "торжество" христианства достигается в значительной степени путем сдвига - или "спуска" - его к языческому укладу общества и путем сдачи этому последнему ряда больших принципиальных позиций, в первую очередь, учения о "перерождении" человека в его абсолютном и общем значении.
К сожалению, практика христианского общества капитулирует перед государственно-общественной стороной языческого быта, и учение, о котором здесь теперь идет речь, объявляется не касающимся ЭТОЙ стороны жизни. Таким образом, единая и абсолютная христианская мораль раздваивается, и в государственно-общественном отношении прямо и громко провозглашается допустимость каких-то других - казалось бы, совершенно неприемлемых для христианина - принципов: одно для частного лица, другое - для общества и государства! Одним словом, мораль Спасителя и Апостолов прямо-таки отменяется для государственно-общественных и государственно-международных отношений, и мы хорошо знаем, к какому - смело можно сказать, возмутительному - противоречию с прямым и ясным смыслом учения Христова пришла эта (к сожалению, освященная Церковью) эволюция на практике - хотя бы в вопросах войны, суда, клятвы, смертной казни и пр.
"Мораль компромисса" заставляет забывать многие и многие стороны учения Христова и, конечно, неудивительно, что в эту тяжелую эпоху перелома - внешнего торжества, но внутреннего обмирщения христианства - теряются (просто материально, физически) и драгоценнейшие тексты из эпохи раннего детства или молодости христианства, в том числе и внеевангельские изречения Спасителя.
Подводя итоги, можно сказать: "Вне возвращения к единой деятельной морали Христа Спасителя и Его Евангелия нет спасения и в нашем XX веке - ни для отдельного человека, ни для "цивилизованного", но нравственно, несомненно, одичавшего общества.
Во всех областях давно уже ясно, что homo homini lupus (человек человеку волк). Ибо, несмотря на красивые декорации и ширмы, все взаимоотношения и отдельных личностей, и разных общественных групп современного человечества в конечном счете оказываются основанными и руководимыми эгоизмом, - лицемерием, корыстью и насилием. А эгоизм растворяется только в христианской любви, которая одна лишь и может, по образному выражению одного из внеевангельских изречений Спасителя, сделать "двух как одного" ...
(На вопрос, когда приидет царствие Божие, Иисус Христос дал удивительный ответ:
"когда двое будут как одно" ...
Говорит Иисус: ... и царство небесное внутрь вас есть, и если кто познАет самого себя, тот его обрящет ... ПознАете самих себя и узнАете, что вы сыны Отца ... ПознАете самих себя ... и вы есте ...
Самоиспытание и самопознание приводит последовательно к сознанию своих недостатков и грехов, к "смущению" - "confusio ad vitam", т.е. "стыду, ведущему к жизни", раскаянию, покаянию и, соответственно с этим, к желанию "изменения" и "перерождения".
Об этом говорит одно изречение Спасителя, сохраненное бл. Иеронимом:
"Есть стыд, который ведет к смерти и есть стыд, который ведет к жизни".
В книге "Неизвестный Иисус" Мережковский пишет:
"И если наш мир, вопреки всем своим страшным плоскостям, все-таки страшно глубок, свят, то потому только, что в мире был Он".
Отрывки из книги М. А. Таубе "Аграфа"
|
