Сервизы в горках,
и на стенах,
а с них младенцы,
с них цветочки,
вздохнув, заглядывают в строчки
наваливаясь на плечо,
что там про нас? Бог обречён:
чай остывает слишком быстро,
и позолота, с той, "фашистской",
что из Германии давно,
как лишняя строфа провисла.
Век кольями вбивает точки,
что там мадонны-ангелочки,
и нервно дребезжит посуда:
куда бежать или откуда?
Хрупка, трясёт шантаж разрухи:
тронь — вдребезги,
влёт черепки,
лепи из глины не лепи,
но несмотрящему — не чудо:
невидящему васильки —
и Мона Лиза по УДО,
отпущенная зря старуха.
Ура́гусов на чашках хор:
пить-фить, пить-вить, пить-фрить —
нас производят, чтобы бить:
на общей кухне вздорный ор —
фарфор
летит
и в стены, и об пол.
|
