Бунин, Есенин ли, Маяковский – Кто не любил из поэтов зверьё? Был невеликим поэтом Ростовский, Но тоже любил. И едой, и питьём Делился с какой-нибудь псиной безродной, С брошенной кошкою, с грустным котом, И сыпал зерно воробьишкам голодным, И крошки скворцам оставлял под столом. Но всех не накормишь зверушек и птичек, Имей хоть семьсот миллионов хлебов… Однажды душа человечье обличье Покинула, словно родительский кров. И крохотным облачком кварко-мезонным Над морем, над степью неслась, над жнивьём. Но Боже решил, что в том мало резона, В собачий зародыш вселивши её. Тепло, хорошо было в мамином брюхе, Но только явился кутёнок на свет – Его и таких же кутят лопоухих В бочонке с водой утопил старый дед. И вновь устремилась в пространство астральное Душа, и повизгивая, и скуля. И снова Господь её сунул - в овальное Яичко. Под птичку. Да видно, зазря. Едва лишь на волю птенец запросился, Мечтая покинуть скорлупкин свой дом – В яишню-глазунью и в грязь превратился, Раздавленный трактором вместе с гнездом. Потом ещё множество раз это было: Вселялась душа в тополька и в малька. Малька рыбаки для наживки ловили, А саженец чья-то ломала рука. Вселилась в телёнка – забили телёнка: Телячья вкусна для людей колбаса. Вселилась в цветы – сорвала их девчонка. Вселилась в деревья – срубили леса. И плюнул Господь, и оставил в покое. И взвыла душа в бесприютстве своём. С тех пор между звёзд она ищет такое, Чего нет на свете ни этом, ни том.
|