Воздушный шарик, демонстрация, парад,
И автоматы кашляют в стаканы газировкой,
Портрет – треликий, трехбородый гермофрад
Ведёт толпу людей на маскарад,
На промывание мозгов, и перековку.
Близко соитие рабочих и крестьян.
Повсюду рюшечки, плиссе и гофра,
Скучают кэгэбэшники и вохра…
А кто ещё с утра не слишком пьян,
Пытается прильнуть к сосуду с “охрой”.
Кавалерийский полк – отрада воробьям,
Окучивает людные проспекты,
Аккордеоны, песни не пропеты,
Из подворотен аммиачный смрад,
Все знают, что НЕОТВРАТИМО лето.
Или весна, хотя БЫ. Каждый рад
Притоку це о два, и оптимизму,
И грозный маршал, (сдавливая клизму),
Приветственно горланит на солдат.
Ему ответно, тем же гулким лаем,
Гремит раскатистое - Ав-Ав-Ав!!!
Мол, здравьжелаааем, слууужим, понимаааем,
И как один, коли пошлете в ад,
То не уроним, что не потеряем…
И вот, на зависть импортным зевакам,
Как из штанины, важный причиндал,
Половозрело, кукурузным злаком,
(Готовый США поставить раком)
“Мамаши Кузькиной”, большой аргументал,
Был аккуратно вывален на площадь,
Под ликованье подгулявших масс.
(Чин НАТОвский взирал на это, морщась)
И только приглашённый папуас,
Давясь слюной, смотрел на чью-то лошадь.
Чу!!! Бой курантов. Плющится базальт
Под сапогом кремлевского курсанта,
Кто устоит пред высадкой десанта?
Война минула. Начинается… разврат!!!
Борьба за завтрашнее послезавтра.
(Как бурлаки), огромный транспарант,
загружен Вермутом по самые погоны,
(Они допьют, они неугомонны,
Из них ни кто, ни в чём не виноват…)
Политбюро целуется. Гормоны…
И близ Блаженного Собора, красной ртутью…
Вся эта недовзрывчатая смесь,
(В её растворе я и, видно, Путин…
На тот момент – ни спиздить, ни принесть),
А там три направления – распутье…
|
