Мне снилось, ты меня целуешь.
Но губы были не твои.
И парковал под кленом Бьюик
Полночный весельчак Луи.
Он доставал свою трубу,
Луны веснушчатый овал
Здесь, как в далеком Малибу,
Сиял, а он играл, играл…
Мне снилось, мы ведем беседу
О том, как глупы расставания.
А снизу бдящему соседу
Луи казался изваянием,
Придуманным горрийским чертом
В одном из номеров Мистраля,
Где в люксе где-то на четвёртом
Мы вдруг сглупили и расстались.
Мне снилось, мы сидим с соседом
Под клёном, слушаем Луи.
Решаем – каждый раз по средам
Мы собираться здесь могли.
А после наш сосед для нас
Лабает что-то на гитаре.
Луи смеётся – клёвый джаз.
Сосед кричит – он классный парень.
Мне снилось, в полночь ты рожала.
И я был бледный, словно мел.
То было у дверей вокзала.
Сосед играл, Луи всё пел.
И я, запеленав малютку,
Тебя подсаживал в вагон.
Мне было весело и жутко –
Вас принимал в вагоне он…
Он, тот который вечно будет
Меня сильнее и трезвей,
Но с кем у вас уже не будет
Детей, соседей и друзей.
Луи поёт, сосед играет.
А я, сжимая кулаки,
Кричу – моя ты дорогая,
А эти просто дураки…
И вновь наш двор. Как заключённый,
Смотрю в окно на спящих птиц.
Сосед спустился и под клёном
Пытается Луи найти.
Он свято верит, что я псих.
От эйфории костенея,
Он завтра на глазах других
Сожжёт меня, как Галилея.
А мне плевать. Я вижу чутко,
Среди песков далёких бухт
Ты люльку с плачущей малюткой
Кладёшь на воды Малибу.
|
