Пришла война, откуда бе'ды ждали, не думали, что Марс переборщит. Аристократы в Риме, а вандалы, те в Иудее и привёл их Тит.
Горит святая вечная столица, в которую чрез много сотен лет, ваш Бог, наш мальчик, въедет на ослице в тот город, что дороже в мире нет.
Припев: Антихрист трусоват и осторожен, с ним окаянные приходят дни. Построю Храм я с Господом, быть может. Отец Небесный, только лишь кивни.
И про Ковчег узнаем и запомним, душа заплачет, сердце не соврёт, как стал Господь скитальцем и бездомным, толкнувший в спину избранный народ.
С тех пор развалины во снах дымились, в мечетях кляли Божью благодать, распятые не принимали милость, которую с крестов ни дать ни взять.
Припев: Антихрист трусоват и осторожен, с ним окаянные приходят дни. Построю Храм я с Господом, быть может. Отец Небесный, только лишь кивни.
С утра на Храмовой мечети немы погоде и Корану вопреки. Берите Газу, хлопцы, и гаремы, Аль-А'ксу не забудьте, мужики.
Торчат желания из каждой щели, но не кричат и не тревожат слух. В Стене от горя камни почернели, как старый зуб и мысли у старух.
Припев: Антихрист трусоват и осторожен, с ним окаянные приходят дни. Построю Храм я с Господом, быть может. Отец Небесный, только лишь кивни.
Разрушен Храм, потеряны скрижали и первый гвоздь вколочен в Рима гроб. Мы никуда с тех пор не уезжали, скажи, Господь, нашли Заветы чтоб.
Шалом, родная вечная столица! Я стану первым, тем из могикан, которому в субботу радость снится и Храм в ней предугадан, но неждан.
Припев: Антихрист трусоват и осторожен, с ним окаянные приходят дни. Построю Храм я с Господом, быть может. Отец Небесный, только лишь кивни.
|